Перегрин открыл было рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его, поняв, что Адам абсолютно прав. Он попытался найти предлог и удалиться, но Адам снова опередил его.

– Хэмфри накрыл нам небольшой завтрак в комнате напротив. Если вы окончательно проснулись, я позвоню ему, что мы готовы.

Перегрин не нашел возражений, так что Адам дернул за расшитый узорами шнур звонка, а потом вернулся к изучению газетных вырезок. Перегрина привлек заголовок лежавшей сверху заметки: "Старинная шпага".

– Как видите, мои интересы отличаются значительным разнообразием, заметил Адам, не обращая внимания на смущение Перегрина, который поспешно отвел взгляд от заголовка.
– Время от времени полиция приглашает меня оказать содействие в расследовании дел, отличающихся, скажем так, необычными обстоятельствами. Поэтому я завел привычку сохранять все, что привлекло мое внимание в газетах. Любопытство уже не раз предупреждало меня о том, что мои услуги могут понадобиться.

Перегрин кивнул, однако на мгновение его охватило необъяснимое ощущение, что не уловил сути происходящего. Адам казался таким же спокойным и непринужденным, как всегда, но Перегрин не сомневался: простое и ясное на вид объяснение на деле скрывало что-то куда более серьезное. Что бы там ни было связано с этой загадочной шпагой, сэр Адам Синклер имел в этом деле собственный интерес.

– Прошу прощения, сэр Адам, - неловко промямлил Перегрин.
– Я вовсе не хотел подглядывать.

Адам иронично склонил голову набок, глядя на Перегрина.

– Сэр Адам?
– лукаво переспросил он.
– Если мы собираемся работать вместе, Перегрин, мне кажется, вам лучше обходиться без "сэров", по крайней мере в личной беседе. И вы вовсе не подглядываете. Думаете, стал бы я читать это при вас, если бы хотел сохранить тайну? И потом, все это в свое время печаталось в прессе. Можете почитать, если интересно.

Адам, продолжая улыбаться, протянул Перегрину папку, но тот мотнул головой, опасаясь глупо выглядеть. Впрочем, он ни на мгновение не сомневался, что Адам и не думает над ним потешаться.

– В этом совершенно нет необходимости, - пробормотал он.
– Я... мне просто не хотелось, чтобы вы считали, что я злоупотребляю вашей добротой. И потом, если честно, даже если я прочитаю все это, - он мотнул подбородком в сторону папки, - сомневаюсь, что я стану умнее.

– Возможно, и не станете, - с улыбкой согласился Адам. Он выдвинул ящик из правой тумбы стола, убрал в него папку и потянулся за своим пиджаком. Ну что, идем? Если мне не изменяет память, Хэмфри говорил что-то насчет семги...

Разделавшись с семгой, а заодно с омлетом, ликером и свежей спаржей, Адам устроил Перегрину продолжительную экскурсию по дому. Нынешний Стратмурн-Хаус был не слишком древним; его построили на месте предыдущего здания, уничтоженного пожаром в середине девятнадцатого века, а то, в свою очередь, было выстроено на месте старого монастыря. В своем теперешнем состоянии он представлял собой викторианское переосмысление местной шотландской архитектуры. Проектировал и строил его по наущению деда Адама талантливый местный архитектор по фамилии Форбс. Знатоки из южных графств наклеивали на самобытный стиль Форбса ярлык неоготики; в моменты наименее почтительного отношения к родному крову Адаму дом напоминал любимые иллюстрации к "Ветру в ивах", особенно дом Мистера Жаба.

Тем не менее успехи Форбса на архитектурном поприще позволили ему в конце концов даже получить рыцарский титул; повсеместно признавалось, что Стратмурн является одним из наиболее характерных примеров его работы. Дом произвел на Перегрина довольно сильное впечатление - не только своей планировкой, но и тем вниманием, которое Форбс уделял мельчайшим деталям. Резные фризы на стенах комнат первого этажа напоминали лучшие образцы готического искусства, а витражное окно часовни, казалось, соединяло идеи эпохи короля Иакова с богатством красок средневековых соборов.

Особенно поразил Перегрина герб на центральном плафоне потолка большой залы: взмывающий из пылающего гнезда феникс, обрамленный традиционным шотландским орнаментом.

– Какой потрясающий герб, - заявил он, заслонив глаза ладонью от света, чтобы получше рассмотреть рисунок.
– Это ваш фамильный?

– Да, один из нескольких, - улыбнулся Адам.
– Если верить Александрийским мудрецам, феникс бессмертен. Когда он достигает преклонного возраста, он сам сооружает себе костер из благовоний и сгорает в нем, чтобы снова восстать из огня юным и возрожденным к новой жизни.

– Реинкарнация, - задумчиво пробормотал Перегрин.
– Вы считаете, такое возможно?

Адам бросил на него проницательный взгляд исподлобья.

– Возможно ли то, что мы рождаемся вновь и вновь в процессе исполнения предначертанной нашим душам судьбы? Не спрашивайте меня. Спросите себя самого.

Перегрин посмотрел на лицо своего собеседника, словно высеченное из камня, вздрогнул и не нашел, что сказать.

Они вышли из залы и поднялись наверх. Постепенно неловкость Перегрина прошла, и, проходя по комнатам северного крыла, он с любопытством оглядывался по сторонам. В двух смежных комнатах в дальнем конце коридора обнаружилась замечательная коллекция игрушек эдвардианской эпохи.