Морган с трудом различал во тьме развалины башен и стен. Он пустил свою лошадь шагом, прикрывая глаза от заливавшего их хлещущего дождя. Он внимательно смотрел по сторонам, но никого не обнаружил. Здесь они должны спокойно остановиться на ночь в безопасности.

Морган высвободил ноги из стремян и вытянул их, откинувшись в седле. Он дал возможность лошади самой выбирать себе путь в темноте. За ним ехал Дункан, тихо ругавшийся, стоило его лошади соскальзнуть с тропинки. За Дунканом следовала вьючная лошадь. Она боязливо косилась на смутные тени по сторонам тропинки, испуганно трясла головой при каждом подозрительном звуке или движении во тьме. Люди и животные смертельно устали и промерзли до костей после долгого и трудного путешествия.

— Ну, вот мы и добрались до места, — сказал Морган, когда они приблизились к развалинам ворот. Глухой стук копыт лошадей по камням горной тропы сменился чавканьем: они въезжали в древний двор по жидкой грязи. Сверхъестественная тишина царила здесь, нарушаемая только монотонным шумом дождя. Подавленный этой тишиной, Дункан подъехал к Моргану и прошептал:

— Что это за место, Алярик?

Морган направил свою лошадь в разрушенные ворота и, проезжая их, пригнув голову.

— Святой Неот. Перед Реставрацией здесь был знаменитый монастырь, монахами в котором были только чистокровные Дерини. Во времена гонений часовню монастыря осквернили, многих братьев убили прямо на ступеньках алтаря. Местные жители избегают этих развалин. Брион и я выехали на битву отсюда.

Морган направил свою лошадь в угол двора, над которым частично сохранилась крыша и было относительно сухо. Привстав на стременах, он тщательно проверил крепость сохранившихся балок.

— Да, некогда Святой Неот был в одном ряду с большим университетом в Конкардине или школой Зарпаритов в Грекоте. Тогда была пора его расцвета, тогда быть Дерини считалось почетным.

Он попробовал крепость последней балки и удовлетворенно хмыкнул.

— Пожалуй, здесь единственное место, где мы можем поспать. Относительно сухо, и крыша на нас не обрушится.

Он спешился, внимательно осмотрелся, очевидно, узнавая знакомое место. Через несколько минут Морган и Дункан расседлали коней и снесли свои пожитки на сухое место к стене. Затем Морган отвел лошадей подальше в развалины и оставил их там, дав корм. Дункан развел небольшой огонь у стены и занялся приготовлением ужина. Морган подошел к огню, снял мокрый плащ и перчатки, присел на корточки и протянул руки к огню.

— М-м-м… Мне кажется, что я никогда больше не согреюсь.

— Я думал, — копаясь в седельных сумках, сказал Дункан, — что нам придется обойтись без костра. Все сучья сырые. Что это за комната?

— Я думаю, что здесь была трапезная, — Морган подкинул в огонь несколько сухих щепок. — А там дальше — кухня, спальные комнаты для братьев-монахов. С тех пор, как я был здесь в последний раз, все стало гораздо хуже. Вероятно, суровые зимы ускорили процесс разрушения. — Он потер руки и подышал на них. — А нельзя огонь развести посильнее?

Дункан хмыкнул и открыл бутыль с вином.

— Можно, если ты хочешь, чтобы вся Джасса знала о нашем прибытии. Я боюсь, что и такой костер опасно разводить.

Морган засмеялся.

— Ну хорошо. Я тоже не хочу, чтобы нам перерезали горло как шпионам. — Дункан разлил вино в бокалы, и Морган бросил в каждый из них по раскаленному докрасна камушку, холодное вино моментально согрелось. Морган задумчиво сказал:

— Я слышал, что жители Джассы теперь по-другому расправляются со шпионами, и, особенно, с Дерини.

— Можешь мне не рассказывать, — возразил Дункан, вынимая камни из бокалов и подавая один Моргану. — Пей, это остатки фианского вина.

Морган уселся рядом с огнем и со вздохом отпил из бокала. Приятное тепло распространилось по всему его телу.

— Жаль, что в Джассе не пьют. Нет ничего лучше вина из Фианы, крепкого и горячего, особенно, если ты замерз и устал.

— Когда-то давно мы с Брионом проезжали в этих горах. Вот и все. Я внезапно вспомнил об этом.

— Да, я понимаю.

Натянув капюшон на голову, Морган медленно пошел в темноту и дождь. Он думал о Брионе. Это место пробудило в нем воспоминания. Наконец он обнаружил, что стоит под разрушенным потолком старой часовни и удивленно осмотрелся: он вовсе не предполагал приходить именно сюда.

Когда-то это была большая часовня, и хотя теперь стены ее от пожаров разрушились, хотя от огромных цветных окон не осталось и следа, здесь все же ощущалась святость этого древнего строения. Даже безжалостные и жестокие казни, которые вершились здесь над братьями-монахами Дерини, не смогли уничтожить спокойствие и умиротворенность этого места. Для Моргана эти развалины всегда были предметом почитания и поклонения.

Он посмотрел туда, где когда-то стоял алтарь, и вздрогнул, представив темные пятна крови на его ступенях. Но бедные монахи Дерини были мертвы уже двести лет, и кровь давно уже была смыта бесчисленными дождями, которые обрушивались на эти святые места каждую осень и весну. Монахи, посвятившие жизнь Святому Неоту, давно обрели вечный покой в загробном царстве. Во всяком случае, так утверждают земные мифы и легенды.