Шрифт:
24
сатиров и Шопенов на триумф индийский — что у министра Гёте в «Элегиях римских», 25
где описанье амфор — скрипок низких глуше; выше — только свечки, Ахерон и души. ВСТРЕЧА С ШОПЕНОМ
ПРОДОЛЖЕНИЕ СКРИПИЧНОГО КОНЦЕРТА
26
Месяц в глобус гляделся в библиотечном зальце, по Средиземному морю водил серебряным пальцем, 27
вглядывался в Сицилию, Францию мигом обшаривал и снова спешил в Византию, обследовав пол-полушария, 28
и резал свои монограммы в колоколах густозвонных, в медных сердцах Гериона, Николы и Евтифрона, 29
которым звонить повелела певца Талиарха муза. Потом бродил по карнизам, углам, зеркалам, аркебузам; 30
с себя, при помощи ветра, тучу стряхнувши рьяно, кружил вокруг канделябров и старого фортепьяно, 31
зыбким потоком сияя, плыл по стене у пилона, где на другом гобелене был свадебный пир Посейдона, 32
златом-серебром тканный, словно бы к рифме рифма, и Меркурий подарки всем приносил с Олимпа. 33
Тут подошли созвездья, стукнули в окна, робея, Дева, Стрелец, Возничий, Весы и Кассиопея, 34
звезды, милые звезды — столько вас поднебесных, и от века известных, и еще не известных: 35
Андромеда и Лебедь, Венера, Сириус ясный. И вдруг все звезды погасли. И месяц гоже погаснул. 36
И Мелюзина погасла. Дрогнула тьма голубея — и тогда засветился во мраке лик Ниобеи, 37
сначала белым свеченьем, потом синевой серебрённой, — И я узнал этот мрамор. И вскрикнул, словно ребенок, 38
когда он мать или воду внезапно увидит в березах, как вновь обретенный берег, песок и привисленский воздух. 39
Ниоба! Ниоба! Фонарик сквозь сумрачные нагорья! Ниоба! Ты — Дон! Ты — Висла! Ты — все Средиземноморье 40
Словно кормчий, который опасным проливом проходит, а ветер огни погасит, и силы уже на исходе, 41
и буря крепчает, и столько разных камней подводных, и Сцилла грозит, и сирены, и нету звезд путеводных, 42
и последние блики устали на скалах светиться, и смолкла последняя песня самой последней птицы; 43
в борта тяжелые волны бьются темно и тревожно, и огня даже сердцем запалить невозможно, 44
ночь длится, пути не видно, и страшно, и дело худо, вокруг непроглядная темень, и помощи нет ниоткуда, 45
и вдруг в беспредельном небе одна звезда загорится, и кормчий воскликнет: «Звезда моя!» — и к звезде устремится, 46
снова весел и полон неодолимой отваги, ибо звезда кораблик проводит в архипелаге.