Дубэ принялась плакать. Она не хотела бежать, не хотела.

Совсем рядом с шатром раздавался громкий топот, звон мечей.

Дубэ застыла на месте.

«Не оставляй меня одну, не оставляй меня одну…»

— Ты идешь или нет? — прокричал повар, лицо которого исказилось от гнева и страха.

Дубэ вздрогнула и выбежала из шатра.

Она вдохнула удушливое тепло ночи и попыталась бежать, но в этот момент ее слух поразили звуки: звон мечей, ругань и крики раненых. Какие-то страшные призывы. Дубэ знала, что не хочет оборачиваться, знала, что совсем рядом, за ее спиной, происходит что-то чудовищное. Солдаты Дохора внушали ей ужас. Если она обернется, то увидит их. Но она не могла не попытаться сделать это.

Дубэ остановилась за шатром и обернулась. На одно мгновение обернулась. В нескольких шагах позади нее был ад. При слабом свете луны люди убивали друг друга. По небу летал огромный зеленый дракон, а по полю, с дикими криками, бежали люди, окутанные пламенем. Тот, кто не убежал, был сражен копьем или мечом, повсюду лилась кровь. На земле лежали раненые: люди из лагеря, люди, которых она знала. И повсюду она видела широко распахнутые глаза Горнара.

Потом Дубэ подняла глаза к небу. Зеленый дракон пролетал прямо над ее головой… и что-то держал во рту. Она слишком хорошо разглядела: это было крыло Ливада.

Дубэ хотела закричать во все горло, но не могла набрать воздуха. Она окаменела.

— Беги прочь! — услышала она голос. Дубэ едва успела увидеть повара, пронзенного копьем.

Его голос стряхнул с нее оцепенение. Ноги Дубэ сами побежали, унося ее прочь от этого страшного места.

Она бежала без передышки, бежала в направлении, указанном поваром, но все ее существо было еще там, в потерянном месте, где она была только что, а там больше не было ничего, только белые глаза мертвых.

Чудом Дубэ удалось добежать до леса, о котором говорил повар, там она остановилась и, обессиленная, упала на землю. Страшно болели ноги, руки не шевелились. Она больше не могла встать. Не было сил. Весь мир был освещен мертвым светом, первыми лучами зари. А для Дубэ ночь не кончилась. Ее открытые глаза уставились на лесные заросли, но она не видела их. Она все еще находилась в лагере, а вокруг нее падали тела. И тогда она закричала и кричала, пока совсем не обессилела…

Дубэ осталась в лесу, она лежала растянувшись на земле, в ожидании.

Шло время, но Дубэ не замечала. Закатилось солнце, потом восход, полдень, закат, снова ночь. Дубэ не вставала. Потом снова — ветреный закат, утренняя звезда. И наконец туман в ее мозгу начал рассеиваться.

«Повар не придет. Рин не придет. Все умерли. Одна только я выжила».

И вот она снова одна. Она чувствовала себя сломленной.

Она не могла плакать. Ее охватило полное безразличие. Никакой боли, никакой радости, никакой тоски. Снова, как в Сельве, жизнь простая и свободная.

Ее подталкивала жажда. Она встала и спустилась к реке, напилась.

Ее начал мучить голод. Дубэ пошла на север, куда указал ей повар.

Внезапно ей показалось, что не прошло и минуты после ее одинокого путешествия по лесу. Жизнь в лагере, Рин и его дракон — все исчезло. Может быть, все это и было только сном.

О близости деревни возвестили завитки дыма. Деревушка была маленькая, как ее Сельва. Несколько деревянных домишек с соломенными крышами, узкие переулочки между домами, небольшая площадь с фонтанчиком. Половина домов сожжена. На земле лежали мертвецы. Дубэ видела все, но это ее не пугало. Что-то случилось с ней вчера вечером, во время резни в лагере, что-то, совсем лишившее ее сострадания.

«Хочу есть».

В отчаянии она побрела дальше.

Она заходила в дома, в те, которые уцелели и не были сожжены. Мертвые лежали в домах, но Дубэ не испытывала страха. У всех было лицо Горнара, но она хотела есть, а голод сильнее страха.

Она подошла к буфету. Увидела красный бок яблока.

Полка была слишком высоко, Дубэ привстала на цыпочки и вытянула руку, как могла. Ничего не получилось. Она снова попыталась, но яблоко лежало слишком высоко. Неожиданно откуда-то возникла рука и взяла яблоко.

Дубэ в испуге обернулась.

— Это то, что ты хотела? — Человек, появившийся за ее спиной, был неестественно худым и высоким. Он насмешливо улыбнулся. Должно быть, это — солдат. На нем были легкие доспехи, закрывавшие грудь, и высокие кожаные сапоги. На черном поясе, в ножнах, висел большой меч. В нем и в его лице было что-то тревожное.

— Так что же, ты этого хотела?

Дубэ протянула руку, но человек поднял яблоко так, что ей было не дотянуться.

Тогда Дубэ попыталась убежать, но ей не удалось. Человек подтолкнул ее к буфету. Он отрезал ей пути к отступлению. Потом приблизился, по-прежнему неестественно улыбаясь.