— Надо уходить, — словно понял Дрона, произнес по-английски Тони. — Хозяйка кафе вызовет полицейского не раздумывая.

— Я сейчас расплачусь — и сматываемся, — бросил Дрон, кидаясь обратно к крыльцу.

Рад снова посмотрел наверх — в освещенном дверном проеме стояла целая толпа. Человека четыре, во всяком случае, точно.

Рокер заворочался и стал подниматься. Поднявшись, он все так же молча двинулся от сарайчика Интернет-кафе вниз, к проезжей дороге, но, сделав несколько шагов, обернулся.

— Жди! — ткнул он в Рада пальцем. — Я вас отвозил, я знаю, где вы.

Спустя полминуты в темноте внизу взревел двигатель «хонды», засветилась фара, красными точками зажглись габаритные огни. Рокер, разворачиваясь, выстрелил на миг лучом фары в сторону сарайчика кафе и укатил.

Путь от Интернет-кафе до курорта, давшего им приют, занял минут двадцать. Шли быстро, не разговаривая, прислушиваясь, не звучит ли на дороге клекот мотоциклетного мотора. Рот у Рада был полон крови, натекавшей из раны на нижней губе. Видимо, губу рассекло об угол зуба. Слюна в фонарном электрическом свете, когда сплевывал ее, казалась совершенно черной.

Не расходясь по бунгало, все впятером поднялись на террасу бунгало, где жили Дрон с Нелли. Нелли было щелкнула выключателем, зажгла на террасе свет, Дрон, вставляя ключ в замок, приказал ей погасить лампу.

— Светомаскировка, — сказал он серьезно.

— Ну уж! — фыркнула Нелли. Дрон прикрикнул на нее:

— Что «ну уж»?! Нелли умолкла.

Тони с Женей-Джени остались на террасе следить за дорогой, а Рад вслед за Дроном и Нелли, сняв обувь, зашел внутрь.

— Давайте в душевой, чтобы здесь тоже света не зажигать, — распорядился Дрон.

У Нелли в аптечке была перекись водорода, она продезинфицировала Раду рану и, осмотрев ее, вынесла вердикт, что ближайшая угроза его здоровью — старческий маразм.

— Главное, к хирургу нужно? — спросил из комнаты Дрон.

— Мне кажется, не обязательно, — отозвалась Нелли — теперь без иронии.

Она наложила на рану крест-накрест бактерицидный пластырь, выпустив конец одного из них наружу, и в таком виде Рад отправился из душевой представать перед взорами всех остальных. Первым из остальных естественным образом был Дрон в комнате. Ожидая их из душевой, он отдернул занавески на окнах, уличное электричество наполняло комнату светом, и, вглядевшись в Рада, Дрон всхохотнул:

— Достойное завершение островного релакса.

— Завершение? — переспросил Рад. — Из-за этого происшествия?

— Гонец из Москвы, — сказал Дрон. — Завтра днем следует быть в Бангкоке.

— Успел получить сообщение? — ненужно поинтересовалась Нелли.

— Успел, — подтвердил Дрон.

— А что же молчал?

— До того было, — указал Дрон на Рада.

Он как бы обвинил его в происшествии, хотя по дороге из Интернет-кафе обо всем ему было рассказано, но Рад счел ненужным оправдываться.

— Вот и отлично, что уезжаем, — сказал он.

— Ты имеешь в виду — от твоих друзей-рокеров? — спросил Дрон.

— Естественно.

— Надо еще дожить до утра.

— Придется применить приемчики, которым ты обучен, — вызывающе произнесла Нелли.

— Придется, — согласился Дрон.

Рад вспомнил, как на причале в Паттайе, когда шли на катер, чтобы отправиться на яхту, Нелли определила по выговору австралийца.

— Интересно, как ты полагаешь, кто этот мой друг, судя по произношению? — спросил он Нелли.

— Чистый англичанин, — не задумываясь, сказала она.

— Да перестань. — Ему почему-то не хотелось, чтоб это был англичанин. Он всегда был внутренне расположен к англичанам, и то, что рокер оказался их представителем, было обидно.

— Что «перестань», — вмешался Дрон. — Англичане — морская нация. И владели половиной мира. Не забывай!

Не расходясь и все так же не включая света, они просидели на террасе у Дрона и Нелли часа три. Вглядывались в дорогу внизу, вслушивались в звуки вокруг. Время от времени кому-нибудь что-нибудь казалось, и Нелли с Женей-Джени залетали в комнату, закрывались там на ключ, а Рад, Дрон и Тони занимали на террасе круговую оборону. Но всякий раз тревога оказывалась ложной. Раза три-четыре приносило звук мотоциклетного мотора, он становился отчетливей, нарастал, приближаясь, но так же всякий раз мотоцикл проезжал мимо. Донимали комары, и Тони сбегал к себе, принес баллончик с аэрозолем.

К полночи все сварились, уже не вскакивали на каждый шорох, не следили за дорогой, и стало ясно, что следует расходиться. Вероятней всего, рокеры были здесь только вдвоем, и позвать на подмогу было им больше некого. А может быть, рокер, что подвозил Рада до пристани, и вообще отказал приятелю в своей поддержке.

Когда Рад с Женей-Джени поднялись на террасу его бунгало, она, не давая ему достать из кармана ключа, повисла у него на шее и горячо зашептала:

— Рад, прости меня, прости меня, прости! Тебе больно, да? Прости!