Рис. 3.2. Структура семантического пространства текста

Для обозначения содержательной стороны текста как знака стал использоваться термин «семантическое пространство» [Бабенко 2000; Категоризация мира… 1997; Лукин 1999; Лукин 2005 и др.]. Это семантическое пространство вступает во взаимодействие с вербальным материальным пространством текста (пространством графически выраженных знаков). В этом смысле семантическое пространство обладает характеристикой ментальности, оно задается при порождении текста и реализуется механизмом замысла, актуализируясь в процессе осмысления и понимания текста: «Виртуальное пространство задается отбором содержательных единиц в процессе порождения текста и реализуется механизмом замысла. Актуальное семантическое пространство – это поле, где формируется результат осмысления и понимания текста в целом» [Категоризация мира… 1997, с. 36].

Впервые понятия пространства и текста сопрягаются и исследуются в работах М.М. Бахтина. Пространство текста понимается М.М. Бахтиным как обобщенное отражение реального, изображаемого, описываемого в тексте пространства, которое получило название хронотопа. М.М. Бахтин занимается проблемой пространства, изображенного в тексте и обозначаемого текстом. Вопрос же о тексте как особым образом организованном пространстве не был в поле зрения ученого. На пространстве, изображенном в тексте, а не на пространстве, образуемом текстом сосредоточено и внимание Б.А. Успенского [Успенский 1995], который понимает пространство текста как результат взаимодействия различных точек зрения – автора, персонажа, получателя – которые могут расходиться или совпадать в пространственном или ином отношении.

Ю.М. Лотман представляет в своих работах как анализ пространства, содержащегося в тексте, так и пространства, которое текст собой представляет и в котором функционирует. Соотношение пространства, представленного в тексте, и пространства реального мира не является однозначным, кроме него существуют и другие виды пространств, реализованных в тексте: «Если при выделении какого-либо определенного признака образуется множество непрерывно примыкающих друг к другу элементов, то мы можем говорить об абстрактном пространстве по этому признаку. Так, можно говорить об этическом, цветовом, мифологическом и других пространствах. В этом смысле пространственное моделирование делается языком, на котором могут выражаться непосредственные представления» [Лотман 2000а, с. 276]. Такое понимание пространства приложимо к тексту. Пространство текста, по мнению Ю.М. Лотмана, есть индивидуальная субъективная модель мира в его пространственном представлении, реализованная в тексте. Пространство текста как индивидуальная субъективная модель мира обусловлена семиотическим пространством, присущим данной культуре. Пространство текста как пространство знаковое входит в более обширное пространство культуры, которое получило у Ю.М. Лотмана название семиосферы, являющейся результатом и условием развития культуры. Пространству текста присущи те же черты, что и семиосфере, т. е. семиотическая разнородность, иерархическая организованность (наличие центра и периферии).

Семантическое пространство текста обусловлено заполняющими его текстовыми знаками. Неоднородность семантического пространства текста создается за счет неравнозначности его знаков, взаимосвязанных и взаимодействующих между собой.

Денотативная структура текста. Текст всегда строится как имеющий некоторый внешний мир, с которым он соотносится, будь то реальный или вымышленный мир, одно явление, событие или значительный фрагмент действительности. Процесс соотнесения и результат этого соотнесения языкового выражения и действительности называется референцией. В данном случае не принципиально различать реальный и вымышленные референты, хотя, безусловно, кроме тождества между этими двумя мирами существуют и определенные различия: «…реальный мир существует, вообще говоря, независимо от текста, а вымышленный мир текста порождается текстом. Иначе можно сказать так: в разговорном дискурсе говорящий принадлежит миру, в котором он осуществляет референцию; а автор художественного текста, вообще говоря, нет» [Падучева 1996]. При описании семантического пространства текста существенно лишь двойная интерпретация: со стороны автора – действительности, имеющей место быть до текста, и со стороны читателя – действительности, восстановленной в процессе чтения текста и по его прочтению.

Некоторые исследователи считают, что область семантики текста составляет именно денотативный уровень его организации [Новиков 1982; 1983].

Терминология для обозначения денотативной семантики текста заимствована из семантического синтаксиса. Единицей этой структуры служит ситуация, так как текст включает в себя множество ситуаций иерархически организованных. Языковым выражением ситуации является пропозиция. Пропозиции организуются в макропропозиции, репрезентирующие макроситуации. Макропропозиция является пропозицией, выделенной из ряда пропозиций на основании операции индукции, восхождения от конкретного к абстрактному. Подобное выделение происходит в результате применения макроправил – «правил семантического отображения», – которые «устанавливают связь одной последовательности пропозиций с последовательностями пропозиций более высокого уровня и таким образом выводят глобальное значение эпизода или всего дискурса (= текста. – Н.П.) из локальных значений, т. е. значений предложений дискурса» [ван Дейк 1989, с. 42]. Общая ситуация для всего текста – глобальная ситуация – обозначена, как правило, в названии, либо задается жанровой принадлежностью текста.

Макроправила фактически представляют из себя правила редукции, позволяющие опускать и заменять последовательность пропозиций одной макропропозицией, к ним относятся: 1) правило опущения – опускаются те пропозиции, которые не служат условиям интерпретации; 2) правило обобщения – последовательность пропозиций заменяется на пропозицию, выводимую из каждой пропозиции этой последовательности; 3) правило построения – последовательность пропозиций заменяется на пропозицию, выделенную из всего репертуара пропозиций, входящих в эту последовательность [ван Дейк 1989, с. 42–43].

Макроструктуры, как правило, непосредственно выражены в таких элементах текста, как заглавиях, в предложениях, выражающих тему, резюме. Сигналом наличия макроструктур в тексте могут служить местоимения, связки, наречии, тема-рематическое членение, порядок слов и пр., либо они выражаются косвенно последовательностью предложений [ван Дейк 1989, с. 47].

Ван Дейк выделил определенные показатели смены макроситуаций в тексте [ван Дейк 1989, с. 62–63]: 1) изменение возможного мира (языковой показатель – семантическая категория модальности), 2) изменение времени или периода (языковой показатель – семантическая категория темпоральности), 3) изменение места (языковой показатель – семантическая категория локативности), 4) ввод новых участников и 5) вторичный ввод уже известных участников (языковой показатель – семантическая категория субъектности), 6) изменение перспективы или точки зрения (языковой показатель – семантическая категорию! коммуникативной перспективы высказывания и семантическая категория персональности), 7) различный набор предикатов. Если какое-то предложение не подходит под текущую макропропозицию, то должна быть организована новая макропропозиция.

Макропропозиции должны быть связаны между собой. Их связи выражаются при помощи вводных слов, союзов и наречий. Существуют и средства макросвязи (макроконнекторы), к которым относятся расположенные в начале предложения но, однако, напротив, более того и др., маркирующие смену макроситуаций. Макроконнекторы не только являются сигналом к смене макропропозиции, но и придают связность всей макроструктуре.

При описании макроситуаций, по мнению Т.А. ван Дейка, необходимо учитывать контекстуальную информацию, извлекаемую из социокультурной и коммуникативной ситуации и базирующуюся на общих знаниях о мире у говорящего и слушающего (к ним относятся знания типов ситуаций, функций и ролей участников, типичных событиях и взаимодействиях, целей коммуникативного взаимодействия и др.) [ван Дейк 1989, с. 50–58].