Конечно, в любой момент Оля все бросит и уедет, как и собиралась, на электричках к морю. В любой момент, но сегодня еще не время. Вдруг Феликсу Ивановичу еще что-то понадобится для автомобиля? Она не сможет бросить свою несчастную машину на произвол усатого мастера. Ах, часом назад она собиралась все бросать? Так, когда это было!

– К сожалению, Оленька, – сказал, вставая Баланчин, – я вынужден вас покинуть. Дела.

– Очень жаль, – в тон ему ответила она.

– Но наша договоренность остается в силе. Вечером я вас жду, приходите, с кем угодно.

– Спасибо, – кокетливо произнесла она и подумала про себя о том, что хорошо бы на это благоволивое разрешение прихватить с собой черта или всех мафиози из Коза-ностра. Что бы тогда сказал художник?

Он больше ничего не сказал, улыбнулся своей обаятельной улыбкой, покорившей многих женщин, и вышел. Оля подперла рукой подбородок и задумалась. Вот такие мужчины ей попадались крайне редко. А с теми, кто ей попадался, она никогда не стервозничала. Вела себя прилично, кокетничала в меру, поддавалась на их обаяние, позволяла вешать себе на уши макаронные изделия… Вела себя, как нормальная девушка. Сегодня откуда у нее появились эти комплексы? Почему она решила, что не может понравиться этому мужчине, что он слишком хорош для нее, что он бабник… Он бабник, точно. Это ей подсказал третий, нет не глаз, а что там еще бывает лишнего у нормальной девушки? Интуиция. Точно, ей подсказала интуиция.

Но интуицию перебило любопытство, Оля согласилась на встречу. Зачем? Что это ей даст? Нужно послать вечером к Баланчину Пелагею с Анжелкой. Раз та ему понравилась, да к тому же он предложил приходить с кем угодно… Если она и пойдет, то с Марфушкой. Как это ему понравится?

Оле стало смешно, и она захихикала.

– Кто это от нас вышел?! – на кухню залетела Анжела и схватила оставшийся блин с тарелки. – Такой обалденный мужик! Он мне, между прочим, улыбнулся, а я ему подмигнула, – она схватилась за солнечные очки, – а, ну да. Ну, все равно. Мужчина чувствует, когда женщина к нему неравнодушна! Если у него нет возможности заглянуть ей в лицо, то он может судить об этом по ее организму. Когда я вижу такого мужчину, у меня начинает урчать живот…

Оля обомлела. Интересно: а знаком ли с этой философией сам предмет обсуждения? Если знаком, то что он мог подумать о ней?! Как хорошо, что Оля с ним не кокетничала. Или кокетничала, но самую малость.

– Это художник Дмитрий Аркадьевич Баланчин, – стараясь не показывать своей заинтересованности, сказала она. – Проездом из Парижа, где у него выставлялись картины.

– Надо же, – всплеснула рукой с недоеденным блином Анжелка и села на табурет. – Пусть напишет мой портрет! Это займет часы, я-то знаю, подрабатывала у начинающих художников… А ты будешь крутиться рядом и подавать ему кисти! Лялька! Я знаю, у нас все получится! Как я хочу в Париж! Нет, больше всего я хочу на Сицилию. Марио говорил, там такая красота…

– Вообще-то, если ты забыла, мы хотели к отечественным морским берегам.

– Куда оно денется, это море? – совершенно справедливо рассуждала Анжела. – А художник ждать не будет. Я уже не говорю про итальянца. Лялька, как ты думаешь, мне подойдет фамилия Берлусконни?

– Ты собираешься выйти замуж за этого мафиози и скрываться с ним по российским глубинкам всю его недолгую жизнь? Когда-нибудь его найдут.

– Найдут, – кивнула Анжела, – он мне говорил, что они уже вышли на его след. Муравьева, море никуда не денется, а в моей жизни может больше и не быть страстных итальянцев!

Этим эпитетом подруга раскрыла все свои тайны. Роман зашел слишком далеко, и, что самое ужасное, обрывать она его не собиралась. Анжела рассказала, какой Марио чудесный и предупредительный, добрый и ласковый, ревнивый и мстительный… Последние характеристики очень озадачили Ольгу, и ее решение познакомить подругу и художника, несколько укрепилось. Тем более свой человек в стане врага всегда пригодится. Как-никак Баланчин ей конкурент, претендующий на внеочередность в мастерской. Правда, толку от влюбленной Анжелки как от козла молока. Но взять ее вечером придется, мало ли им улыбнется не только роковой мачо, но и удача.

Уговаривать пойти к художнику подругу не пришлось. Та была целиком и полностью за этот поход и предлагала оставить Пеги дома, дабы не создавать им соперничество. Анжела рассчитала, что если она задержится у художника на пару часов и опоздает на свидание с Марио, он простит ей эту неточность. Оля сомневалась и хмурилась. Но надо же было как-то выдергивать подругу из этого головокружительного романа. Пока у нее еще остались действующие мозги.

Днем Анжелка обычно отсыпалась после бессонной ночи. Но на этот раз ей хватило пары часов, она прикорнула, пока подруга читала свои любимые комедийные романы. После сна с энтузиазмом повисшего над пропастью кролика она принялась перебирать скудный, по ее мнению, гардероб и крутиться перед зеркалом. Оля ухмылялась, глядя на нее, и думала о том, что еще не все потеряно.

Возвратившаяся Пелагея приняла активное участие в примерке, но от кружевного винтажного сарафана наотрез отказалась. Сказала, что такой носила ее бабушка, и деревенские девчата подумают, что она донашивает обноски. В гости к художнику она тоже согласилась практически сразу, без особых приглашений и упрашиваний, чем лишний раз дала понять Оле, насколько хитер, изворотлив и обольстителен художник. Как он ловко сплел паутину и теперь сидит в ней и дожидается, когда в паутину попадут три придурочные наивные мухи. Пусть ждет. Оля знает, что она-то обманула этого сеткоплета. Ему не удастся заманить ее в свои сети и выпить ее кровушку. Она и Анжелку с Пеги ему не отдаст. Просто нужно протянуть время и заинтересовать подругу кем-то другим, составить здоровую конкуренцию этому злодею Марио. Еще один паук, нет, трутень. Бедная Анжелка повелась на его пламенную речь. Так пусть же сегодня поведется на соблазнительную внешность. Безусловно, можно было попытаться познакомить ее с философом, но тот вряд ли бы ее заинтересовал. Попадись он им в первый вечер…