Муза, перед тем, как войти в калитку, остановилась и оглянулась. Она так и знала! Эта смазливая девица точно интересуется ее гением! Иначе стала бы она оборачиваться и пялиться на дом художника. Муза чувствовала соперниц сразу, чаще всего это были молодые девицы художественных студий, смотревшие на Баланчина как на суперзвезду. Правда, Музе пару раз пришлось сражаться за гения и со светскими львицами. Но она не проиграла ни одного сражения, потому что Баланчин не мог без нее обойтись.

– Как ты? – Муза прошла следом за ним и встала посредине комнаты. – Работаешь? Пишешь?

– Здесь, – усмехнулся тот, – я всегда работаю. Сейчас делаю наброски, но смотреть еще не на что.

Теперь, в свою очередь, усмехнулась Муза. Все, что ей требовалось, она уже увидела. Оставалось действовать напролом. Она скинула блузку и подошла к Дмитрию.

– Соскучился? – нежно прошептала Муза ему на ухо, обнимая за шею.

– В некотором роде, – растерялся тот, – да. Хотя я был так занят… Давай поговорим об этом потом.

Он аккуратно снял ее руки со своей шеи, чмокнул Музу в щеку.

– Располагайся, я приготовлю что-нибудь перекусить, – и вышел из комнаты.

– М-да, – процедила Муза, глядя на закрытую дверь, – дело принимает серьезный оборот. Раньше от меня он так быстро не отказывался. Если это та девчонка, – она сощурила глаза, – то победа останется за мной. Но если это та, о которой я ничего не знаю? Нужно задержаться на неделю. Жаль, что я так мало набрала тряпок! Впрочем, Баланчину они всегда не нравились. Он предпочитает естественную, оголенную натуру. И я ему ее предоставлю. – Она разделась и подошла к зеркалу.

Муза осталась довольна ухоженным телом, приводящим в восторг не только художника.

– А если все это слишком серьезно? – спросила она у своего отражения.

Оно нахмурило тонкие ниточки бровей.

– Никаких «если». Нужно верить и добиваться. Я это умею. Баланчину не устоять.

– А она красивая, – произнесла Ольга, задумчиво глядя на дом художника.

– Да, – согласился Антон, – весьма привлекательная особа. Только вот красота – понятие относительное…

– Ой, – улыбнулась Оля, которой почему-то захотелось заплакать, но она сдержалась, – знаю, знаю. Внешность ничего не значит, главное, чтобы человек был хороший, чтобы душа у него была светлая. Вы так только говорите, а сами предпочитаете блуждать в потемках душ красавиц. Вот, представь, Антон Николаевич, меня горбатой и кривой. Полюбил бы ты такую за чистую, светлую душу?

– Представил, – мрачно сказал Антон, – горбатую и кривую.

– И? – не терпелось узнать Оле.

– Но этой горбуньей была бы ты, – рассудительно ответил Антон.

– Кривая, косая, хромоногая…

– Нет, – он притянул ее за талию к себе, – о косых и хромоногих мы не договаривались!

– И все-таки? – Оля не стала отстраняться и серьезно поглядела на философа.

– Полюбил бы, – решительно сказал он и сам отпустил девушку.

– Тогда ты исключение из правил. – Оля почувствовала неловкость, слишком серьезно он ответил.

Впрочем, она тоже спрашивала серьезно.

– Му-му-му! – завопили одновременно Марфушка с Анжелкой.

– Му-муравьева! Куда ты подевалась?! Есть дело, не терпящее отлагательств!

– Мне пора, – бросила Оля студенту и открыла ворота для Марфушки, в калитку та из-за своих габаритов не помещалась.

– Зайду, когда жара спадет, – сказал Антон, уныло глядя на корову.

– Возможно, я составлю тебе компанию… – опрометчиво пообещала Оля и добавила: – Если успею сделать дело, не терпящее отлагательств.

Земляникин обрадовался и погнал двух телок дальше. Если Ольга жила беззаботной деревенской жизнью, позволяя себе лишь немного, совсем чуточку, влюбляться, то у Анжелки существование в Малых Чернушках превратилось в детектив с погонями, сокрытием главного действующего героя и опасной, на грани пистолетного выстрела, самоотверженной любовью. Эта самоотверженность толкала Анжелку на безумные поступки.

– Пойдем, поглядим, что делают мафиози у Туескова! – Ее взволнованное лицо дергалось.

– У тебя нервный тик, – обомлела подруга, – Анжелка, так нельзя! Ты угробишь себя.

– Зато я не дам им угробить Маришку! – заявила та и нырнула в кусты малины. – Ну же, – оттуда показалась ее возмущенная физиономия, – скорее! Пройдем огородами.

Оля вздохнула, огляделась по сторонам и нырнула следом за подругой. А что оставалось делать? Бросать ее на произвол мафиози? А так лишние две руки не помешают. Она сжала кулаки. Не бог весть какое, но все-таки оборонительное приспособление. Хлипкое на вид, зато костлявое. Уж как она врежет этим мафиозникам… Дух авантюризма заразен, он перебрался к ней от Анжелки.