Наиболее ярким примером протеста против него может служить библейская Книга Руфь, написанная, по всем признакам, в то время [8]. Она воскрешала древнее предание эпохи Судей, но отнюдь не для того только, чтобы рассказать о делах давно минувших дней. Согласно этому преданию, прабабка царя Давида происходила из моавитян. Не случайно имя ее, Руфь, означает «верная». Автор книги изображает ее идеалом преданности, любви и душевной чистоты. Это один из прекраснейших женских образов Библии.

Иудей, муж Руфи, умер, но молодая вдова не покинула свою свекровь. «Куда ты пойдешь, — сказала она, — туда и я пойду, где ты будешь жить, там и я буду жить, твой народ есть мой народ, и твой Бог есть мой Бог, и где ты умрешь, там и я умру и лягу в могиле. Пусть Ягве воздаст мне и пусть усугубит Он, если не смерть одна разлучит меня с тобой». И Бог благословил эту верную душу: в Вифлееме Руфь вышла замуж за родственника своего покойного супруга — Вооза, и ее правнук Давид стал величайшим еврейским царем.

Вот недвусмысленный урок, преподанный Эзре и его клевретам историей этой простой женщины! Автор книги не заключает ее «моралью», ибо она, как и в рассказе об Ионе, естественно вытекает из самого повествования: человеческое достоинство и праведность не зависят от племенных границ, и Богу угодны все, кто сохранил веру и любовь.

Один писатель назвал Книгу Руфь «камнем, брошенным воинственной пращой во вражеский лагерь». И действительно, под видом незатейливой новеллы в ней отстаивается взгляд, полностью противоположный точке зрения Эзры. И хотя внешне Эзра, казалось бы, торжествовал, идеи, провозглашенные израильскими пророками, никогда не смогут исчезнуть в народе. Псалмопевцы будут по-прежнему учить о вселенской религии, которая обнимет и соединит все народы, а автор одной из величайших книг Ветхого Завета сделает своим героем не иудея, а праведника-эдомитянина Иова. Впоследствии Община откроет свои двери прозелитам, верующим не евреям, подготовляя тем самым основание для грядущей новозаветной Церкви.

Однако этому направлению будет постоянно противиться дух нетерпимости, привнесенный в иудейство Эзрой. Именно законничество породит узость сухого буквализма, фарисейское самодовольство и высокомерие. Увлечение внешними правилами и обрядами будет порой принимать гротескные формы.

Проведенная тираническими методами реформа принесет в будущем неисчислимые страдания еврейскому народу. Инерция замкнутости окажется столь велика, что в момент рождения христианства она станет тормозом для духовного развития Израиля. Законничество превратится в мертвую, неповоротливую броню, ветхие мехи, неспособные вместить новое вино. Это приведет столкновению между старой Церковью и новой, которое закончится полным их разрывом.

Даже и иудеев-христиан будет сковывать приверженность букве Закона, как это хорошо видно из Книги Деяний. Только апостол Павел после напряженной борьбы сумеет вырвать христианство из тисков старозаветной узости и открыть к нему путь всем народам земли. И скоро тот самый Израиль, который был почвой Евангельской веры, в большинстве своем окажется вне ее.

«Пришел к своим, и свои Его не приняли»… Что может быть трагичнее этой развязки?

Однако уход Израиля с центрального пути религиозной истории сыграет и положительную роль. Он не оставит в Церкви места для привилегированной касты (каковой вольно или невольно сознавали себя многие иудеи-христиане). Все принимающие крещение окажутся в равном положении, никто не сможет похвалиться тем, что за ним стоит давняя религиозно-национальная традиция. По словам апостола Павла, отступление Израиля в тень способствовало возрастанию «Церкви из язычников». Но тот же апостол говорит, что в конце концов Израиль придет к своему отвергнутому Мессии. А когда это совершится, он уже не сможет считать себя стоящим выше других, но возродится, одушевленный идеалами своих пророков.

До наступления этого времени Израилю нужно было не погибнуть. И он действительно выстоял, даже после вторичного разрушения храма и Иерусалима. Закваска Эзры сберегла народ на протяжении девятнадцати веков скитания.

Что ждет его впереди? Об этом знает лишь Тот, Кто создал Израиль и призвал его. История спасения все еще продолжается. И если в древности ограда Закона несла защитные функции, служа Подготовке Ветхого Завета к Новому, то не окажется ли сохранение Израиля в христианскую эпоху тесно связанным с будущими религиозными судьбами мира?

Коль скоро мы верим Писанию, то должны верить и тому, что обетования Божий непреложны [9].

Говоря о борьбе двух течений в иудействе: профетического универсализма и законнической обособленности, проще всего счесть Эзру лишь злым гением Израиля, сгубившим дело пророков. Но в конкретной действительности все обстояло сложнее. Как мы видели, Эзра пришел в Иерусалим в момент угасания ветхозаветной Общины. Вбив клин между ней и языческим миром, упорный книжник соорудил вокруг нее стены куда более прочные, чем стены Нехемии, и тем самым защитил библейскую Религию.

Таково несомненное благо, принесенное переворотом, сколь бы мало симпатий он ни внушал нам. В истории Израиля не раз уже бывало, что «Бог человеческое зло обращал в добро» (Быт 50, 20).

После возвращения из плена иудеям необходимо было на некоторое время уйти в себя, погрузиться во внутреннюю работу. Плодами реформы Эзры воспользуются мудрецы, книжники и раввины, которые в течение столетий станут трудиться над духовным воспитанием народа. Рамки, в которые поставил Эзра иудейство, позволят им не тратить сил на борьбу с языческими влияниями.