– О, пожалуйста, – быстро прервал его Дилан. – Я с удовольствием послушаю вашу историю. – И он обворожительно улыбнулся.

У Мэгги тревожно сжалось сердце.

Беверли посмотрела на них, и ее щеки вспыхнули ярким румянцем.

– Мне было всего шестнадцать, когда мы с Ричардом познакомились, – начала она свой рассказ. – Моя семья приехала в Грейс-Харбор летом, всего на пару недель... это было лучшее лето в моей жизни.

– А мне двадцать один, – присоединился к жене Ричард. – Я ехал на старом разбитом автомобиле, держа путь на Феникс, где дядюшка обещал мне найти работу.

– Устав и проголодавшись, он решил завернуть в Грейс-Харбор, – подхватила Беверли. – Он шел по пляжу...

– Ни о чем не думая, кроме своих забот, – снова вступил Ричард.

– А я бежала по пляжу, пытаясь заставить воздушного змея подняться и полететь, и столкнулась с Ричардом. Мы оба упали, – объяснила Беверли. – Это была только моя вина, – она улыбнулась, вспоминая, – но извинился Ричард. А потом спросил, позволю ли я ему угостить меня содовой.

– Я сразу понял, что это моя девушка, – добавил Ричард.

– Мы провели все утро вместе, – продолжила Беверли. – А потом он проводил меня в отель, где остановились мои родители. Ричард хотел с ними познакомиться, но я знала, что они не одобрят мое знакомство, поэтому соврала, будто их нет в отеле.

– Понимая, что не могу покинуть Грейс-Харбор, я нашел отель подешевле где-то на окраине, и все эти две недели мы с Бев не расставались.

– Мои родители, узнав, тут же запретили бы мне встречаться с Ричардом, – сказала Беверли. – Но к концу второй недели Ричард настоял на том, чтобы все рассказать им. И мы рассказали.

– Это была моя первая ошибка, – со вздохом признался Ричард. – Вторую я совершил, позволив се отцу уговорить меня расстаться с Бев на полгода. Он сказал, что это будет проверкой моей любви к его дочери. – Ричард умолк и покачал головой. – Я не подумал о том, что они могут продлить нашу разлуку. – Он потянулся к жене и пожал ее руку. – Беверли и ее родители тогда жили в Сиэтле, и, хотя я решил забыть о дяде и Фениксе, мне нужна была работа. Шесть месяцев не показались мне таким уж долгим сроком. Кроме того, ее отец разрешил мне писать Беверли письма... и я писал их каждый день.

– Я не получала его писем, – сказала Беверли, – мой отец не передавал их мне, он уничтожал их. Отец всячески обманывал каждого из нас и не давал нам возможности встретиться. Ричард несколько раз пытался позвонить, но мои родители не говорили мне о его звонках.

– Я уехал в Феникс, нашел работу и каждый день твердил себе, что все уладится. Когда прошли шесть месяцев, я взял короткий отпуск и поехал в Сиэтл. Но опоздал. Они исчезли. Я навел кое-какие справки, но никто не знал, куда уехала эта семья.

– Моя мать, разумеется, постоянно поучала меня, – сказала Беверли. – Твердила, что курортные увлечения недолговечны. Шло время, я ничего не знала о Ричарде и стала думать, что моя мать права и что он забыл обо мне. Три месяца спустя мы переехали в Даллас.

– Как же вы в конце концов снова встретились? – не выдержав, воскликнул Дилан, внимательно глядя на женщину: этот рассказ его явно заинтересовал.

– Вы верите в судьбу? – спросил его Ричард, улыбаясь. – Мы верим. Только вера в нее и соединила нас. Но, к нашему сожалению, только через десять лет.

– Я всецело погрузилась в учебу и стала учительницей, – опять подхватила нить рассказа Беверли. – Как я ни старалась забыть Ричарда, но не могла. Сама не знаю, что побудило меня однажды летом снова приехать в Грейс-Харбор. Спустя десять лет.

– Я же, наоборот, приезжал сюда на всякий случай каждое лето, – без всякого смущения признался Ричард.

– Это необыкновенная и красивая история, – со вздохом произнесла Мэгги. – Словно из какого-то романа. Вам повезло, что вы вновь встретились. Верная и вечная любовь бывает не только в сказках.

Говоря это, Мэгги невольно посмотрела на сидевшего через стол Дилана. Он грустно улыбался. Сердце Мэгги сжалось. На какое-то мгновение ей страстно захотелось, чтобы судьба подарила и ей не менее счастливый конец.

Но это всего лишь мечтания. Дилан даже не помнит, что они с ним занимались любовью, он забыл ту ночь. Даже если к нему вернется память, он не вспомнит ничего. Ей не стоит надеяться на то, что у них будет семья.

Дилан слишком дорожит своей карьерой, он из тех мужчин, которые не верят в семейное счастье, он боится любви, а свое сердце и чувства держит за надежной стеной.