Шрифт:
Нет, не помогло.
Может, шампанское виновато, может, снимки, полные жизни и любви, может, древний мистический город Толедо подавил в них осторожность и опасливость. Его корявые каменистые улочки, узкие, как горные ущелья, еще хранили в себе тени мавританских чародеев, способных уноситься в прошлые времена, проникать в будущие столетия, влиять на судьбы людские.
Выпив еще бокал шампанского и положив перед собой портрет Шарончихи, Выговский, не отрывая от нее взгляда, набрал московский номер своей конторы. Связь установилась легко и быстро.
– Алло! Слушаю! Говорите! – зачастил в трубке Мандрыка.
– Здравствуй, Вася! – сказал Выговский. – Как поживаешь?
– Лучше всех, да никто не завидует! Вы где?
– В Толедо!
– Где?!
– Испания, Вася, Испания! Тебе привет от Шарон Стоун!
– Как она там?
– Загорела, поправилась, похорошела...
– Похорошела?! Куда же еще?!
– Да, Вася, да. Оказывается, даже Шарон Стоун может похорошеть при виде нашего Здора!
– Привет ему! Когда вас ждать?
– Завтра, Вася. Самолет в Шереметьево прибывает около семнадцати. Встретишь?
– Не могу, Игорь, никак! На семнадцать у меня назначена встреча! Оптовики нагрянули. Я подгоню джип в Шереметьево на стоянку. Найдете?
– Найдем. Ключи у меня есть.
– Заметано. И дуйте прямо в контору. К тому времени я уже освобожусь. Что будете пить?
– Только шампанское.
– Заметано, Игорь! Жду!
– Только это... При джипе-то водитель нужен... Мы с Мишей будем слегка поддаты. Сам понимаешь – Испания.
– Понял! Будет водитель. Прилетайте! Ждем!
Выговский с некоторым недоумением посмотрел на трубку, из которой уже неслись короткие гудки, положил ее на аппарат.
– Что-то не так? – спросил Здор.
– Да, но не могу понять, что именно...
– Он встретит?
– Сказал, что пришлет машину. Переговоры у него назначены. Оптовики, говорит, нагрянули.
– Ну и отлично!
– Да, но... Оптовики – это мои заботы. Тебе он мог сказать, что у него встреча с оптовиками. Но не мне. Тем более что уже завтра я буду в Москве. И ему нет никакой надобности брать на себя груз этих переговоров.
– Да пусть он с ними треплется сколько угодно! Бумаги на подпись все равно лягут на твой стол. И ты будешь их подписывать. Или не подписывать, – Здор изо всех сил старался сохранить тот счастливый мир, в котором оказался со вчерашнего утра.
– Так-то оно так, – опять с сомнением протянул Выговский. – Но что-то здесь не так.
– Приедем – разберемся!
– Тоже верно. – Выговский взял бутылку, вылил в стакан остатки шампанского, выпил и отставил стакан в сторону, подальше отодвинул, как бы говоря себе, Здору, высшим силам – хватит, ребята, пора остановиться.
– Позвони секретарше, – посоветовал Здор, видя, что сомнения не оставляют Выговского.
– Я и звонил секретарше.
– А почему Мандрыка взял трубку?
– Не знаю.
– Наверно, случайно оказался в приемной... А Люся куда-то вышла на минутку...
– Да, скорее всего так и было, – согласился Выговский.
Встав, он подошел к холодильнику, как-то замедленно, словно колеблясь, словно без уверенности, что поступает правильно, вынул еще одну холодную бутылку шампанского и вернулся в свое кресло.
– Завтра утром выезжаем в Мадрид и сразу в аэропорт. А сегодня можем побаловать свои пороки и прихоти. Не возражаешь?
– Я?!
– Значит, не возражаешь, – Выговский свинтил проволочки с пробки и, поставив бутылку на стол, откинулся на спинку кресла. Он ждал, пока раздастся грохот пробки, вылетающей из горлышка. И грохот раздался, грохот, который так напоминал выстрел. – Не хочется мне возвращаться в Москву, – сказал Выговский, разливая шампанское по стаканам. – Не знаю почему, но не хочется.
– Все, что мог, ты уже совершил.
– Ты имеешь в виду Шарончиху?
– Да. Теперь мне уже нечего бояться. И мечтать не о чем.
– Не надо, Миша, так говорить.
– Почему?
– Не знаю... Но откуда-то мне известно – не надо.
– Не буду.
Самолет из Мадрида в Шереметьево прибыл по расписанию. Погода была солнечная, и земля в иллюминаторы была видна все время полета. Как говорится, над всей Испанией безоблачное небо. А перед самой посадкой стали хорошо видны подмосковные дороги с машинами, опушки березовых рощ, множество выросших за последние годы домов самых причудливых, вычурных, а то и попросту бестолковых. Неожиданно разбогатевшие люди старались перещеголять друг друга в изощренности архитектурных форм, в изысканности фасадов и заборов, зимних садов, бань и гаражей. И только взглядом с самолета можно было охватить эту бесконечную россыпь вилл, особняков, многоэтажных дач и коттеджей. Они поглотили подмосковные поля, пастбища и поляны и продолжали множиться, пожирая все новые пространства вокруг громадного города. Но многие из них уже лишились хозяев по разным причинам, на многих висели объявления о продаже, во многих годами жили только вахтеры да охранники. Далеко не каждый владелец дома в состоянии был заселить десятки комнат своего необъятного дома...