Так было во время первого разговора. И пастор помнил его даже теперь, два года спустя.

— Расскажите мне немного о себе, чтобы мы могли лучше познакомиться друг с другом, — попросил он. — Для картины важно, чтобы мне приоткрылся ваш внутренний мир.

— Но ведь вы собираетесь писать не мой внутренний мир.

Такой ответ немного отрезвил пастора, слегка развеял наваждение.

— Но благодаря вам ангел станет живым. — Он попытался спасти положение.

Сара Сусанне с сомнением посмотрела на него, но ничего не сказала. Возникла пауза. Большая церковь как будто замерла в ожидании.

— Вам нравится у нас в усадьбе, или вы уже тоскуете по своим повседневным делам?

Она смотрела на свои руки и ответила не сразу.

— Раз уж вы спросили об этом... Мне было не так-то легко оставить двух малышей. К тому же я не привыкла к такому наряду...

— Я ни разу не был в Хавннесе, но много о нем слышал. Ваш муж еще молод, но уже сумел открыть собственную торговлю. Это достойно всяческой похвалы. Как у него идут дела?

— Хорошо, но это требует больших усилий и ответственности, — слегка неохотно ответила она.

Он заметил, что она замкнулась, и переменил тему разговора.

— Можно полюбопытствовать, сколько вам лет? — шутливо спросил он.

— Я родилась в сорок втором году.

— Совсем как наша старшая дочь Лена. Они с мужем живут на Лофотенах, но вам это, наверное, известно?

— Да, я слышала об этом. Значит, вы были совсем юным, когда стали отцом?

— Выходит, что так. — Он кашлянул и продолжал: — Ваш отец умер очень рано?

— О да... мне было всего шесть лет... Матери пришлось нелегко. Нас, детей, было так много.

— Кажется, после конфирмации вы получили место экономки у торговца в Бё?

— Да. Я вижу, вы все про меня знаете, — ответила она тоном, который ему было трудно истолковать.

— Вам там нравилось? — Он взял уголь и провел по белой поверхности первые линии. В них не было никакого смысла.

— Если быть честной, нет... Но ведь я поехала туда работать, а не наслаждаться жизнью.

Они обменялись взглядом. Он, как вор, выглянул из-за большой доски. Она почти насмешливо улыбалась, словно его вопрос показался ей глупым.

— Мой отец тоже рано умер. Я был еще подросток.

— И как же вы жили? Вам пришлось работать?

— Нет. Моя мать открыла школу в Бергене, на это мы и жили.

— Открыла школу!.. Господи! Наверное, ваша мать очень умная женщина! — воскликнула Сара Сусанне.

— Думаю, и ваша мать ничуть не глупее, но, чтобы открыть школу, требуется небольшой стартовый капитал. У моей матери он был. К тому же в ваших местах едва ли была нужда в школе с пансионом.

— Как сказать!.. Мы в Кьопсвике все нуждались в знаниях. Нам их так не хватало! Но платить за учение было нечем. Поэтому и торговля у нас не очень ладилась после смерти отца. Моя мама для этого не годится.

— Вам не хватает общества образованных людей?

— Ну, уж раз вы сами спросили об этом, иногда было бы приятно поговорить не только о ценах на рыбу, урожае картофеля и направлении ветра.

— Направлении ветра? — Пастор засмеялся. — У вас любящий муж.

Они снова обменялись взглядом. Но на этот раз она не улыбнулась.

— Вам, конечно, известно, что у моего мужа серьезный дефект речи?

— Да. Но вы сами выбрали его, или это был выбор вашей семьи? — осторожно спросил он.

Ее взгляд скользил по окнам, словно она хотела выиграть время.

— Для такой девушки, как я, было только два пути.

— Вот как? И что же это за пути?

— Либо выйти замуж, либо утопиться в море.

— Крепко сказано. Неужели все так плохо? Я имею в виду замужество?

— Нет, не замужество. Но нельзя выходить замуж за кого попало. Ведь это на всю жизнь. За это придется отвечать перед Богом и перед людьми. А когда рождаются дети, тут уже поздно думать, что, может быть, лучше было бы утопиться.

— Неужели вам в голову приходят такие мысли? — осторожно спросил пастор, глядя на проведенные им линии, но не видя их.

— Нет! Юханнес хороший человек. Было бы грешно раскаиваться, что я вышла за него, — уверенно ответила она.

— Вы правы, — согласился он и почувствовал, что краснеет.

Он спрашивал ее о серьезных вещах. Ведь он пастор и духовный наставник. Почему же его так задел ее ответ?

— Что тебе больше всего хотелось бы сделать, если бы у тебя была такая возможность? — спросил он и с удивлением услышал, что обращается к ней на ты.