Что я буду чувствовать, когда он будет со своей женой? Наверное, тоже, что и она, когда он будет со мной. Если конечно будет об этом знать. А вообще, я просто постараюсь об этом не думать. Главное, что бы и на меня, у него хватало времени. А потом, я хочу от него ребёнка. Это будет маленькая часть его, рядом со мной. И почему-то я уверена, что будет обязательно мальчик. Его это тоже порадует, а то у него одни девочки. Он говорит, что ему с ними легче, но мне кажется, что ему, всё же, не хватает сына. Девчонки, это девчонки, а сын, есть сын.

И знаете, я считаю, что судьба преподнесла мне шикарный подарок. Не знаю, правда, что будет дальше, и не появится ли из моего прошлого, нечто такое, что постарается всё это испортить, но я буду бороться за своё счастье.

Да и ещё, напоследок, девочки, если хоть одна из вас, приблизится к нему ближе, чем на десять метров, я её задушу собственными рукам. Я уже достаточно его знаю, что бы видеть насколько в нём, развито донкихотство. Он же сразу бросится спасть, бедную и несчастную, даже если она не такая уж и бедная, и совсем не несчастная, но, хотя бы выглядит таковой. Это ещё чудо, что он не достался какой-нибудь стерве. И учтите, все места рядом с ним уже заняты… вы меня поняли?

— Павел

Всё, брысь из-за компа. Будем считать наше ток-шоу, оконченным. Мы ещё конечно пригласим в нашу студию Ингу, и она нам поведает что-нибудь интересное из своей жизни. А сейчас, лучше отправляйся на кухню, и приготовь, нам поесть.

— Инга

Ну вот, девочки, романтика закончилась, началась обычная, жизненная дискриминация. Киндер, Кирхен енд Кюххен. (Дети, Церковь и Кухня — по-немецки) Ладно, ладно, иду. Честно, проще его покормить, а то он голодный просто невыносим.

— Павел

На счёт дискриминации, давай не будем. И из трёх "К" у тебя пока что, даже своей кухни нет, не говоря уже о церкви, и детях.

Инга улыбнулась и ушла на кухню готовить завтрак. А я пошёл к ней приставать. Я действительно, становлюсь, немного невыносим, пока голоден.

Первую часть дня, мы провели, гуляя по окрестностям. Места здесь были красивые. Смешанный лес, защищённый дюнами, разросся буйно и густо. Кое-где, в низинках даже были небольшие болотца. Но в целом, лес был сухой и красивый. Как всегда, мы болтали о разном. Тема перетекала одна в другую. Потом мы отправились на море. Купание и игра в воде, были великолепными развлечениями.

Я сидел на песке и наблюдал, как Инга строит песчаный замок. Она знала, что я на неё смотрю, но делала вид, что не замечает. Я думал, какая из неё получится мать для ребёнка? Не скажу, что уже сейчас планировал это, но задумывался. Почему-то мне казалось, что у неё это великолепно получится. И она будет заботливой и внимательной матерью. Но, что было в её прошлом? Я ведь до сих пор, даже не знал точно, сколько ей лет. Кое-что я мог предполагать. Одно из таких предположений, было то, что уже до инцидента, она не была девственницей. Слишком высокая чувствительность у неё была, да и минет похоже, уже был ей знаком. Я оценивал её возраст, как около двадцати трёх лет. Плюс, минус год. Это, и как чисто внешне, так и по интеллектуальному развитию. Получалось, что я её где-то на тринадцать лет старше. Если я правильно угадал возраст, для неё самое то, сейчас обзавестись мужем, а в течение ещё пары тройки лет, ребёнком. А может у неё уже был муж, и где-то ждёт ребёнок? Странно, но эта мысль не показалась мне абсурдной. До этого момента, подобная мысль уже посещала меня, но я как-то не примеривал её на Ингу, она просто скользила вдоль моего сознания, как вопрос. Сейчас я попытался представить Ингу в кругу семьи.

Инга как раз, сидя на корточках, делал песчаный замок. Рядом с ней, в моём воображении, появился ребёнок, почему-то обязательно девочка, пяти лет. И вот они уже вдвоём строят замок. Девочка настаивает на своей конструкции, у неё выходит немного коряво, из-за этого она сердится. Мама поправляет её…

А вот мужчина, в эту картину, как то у меня не вписывался…. Или выходил, уж очень журнальный тип, или здоровенный качёк. И то, и другое в общей картине выглядело как киоск, посреди пустыни. По этому, я отбросил попытки представить его. И сосредоточился на созерцании Инги, как матери.

Странное дело, стоит нам, мужикам, узнать, что у женщины уже есть ребёнок, как две трети интереса к ней пропадают. Как будто, она после этого, перестаёт быть женщиной. Женщины это знают, и если одинокая мамочка знакомится с мужчиной, то старается скрыть наличие ребёнка. Каково же ей приходится трудно, надо разрываться между ребёнком, и обустройством личной жизни. А какой момент истины они переживают, когда приходит время раскрыть эту тайну? Наверное, смотрины, и то менее страшны. Но, в принципе я их понимаю. Женщины ищут того, кто будет кормить и её и ребёнка. Любить, защищать, заботится…. А на то, что бы растить чужого ребёнка, согласится далеко не каждый. Вот поэтому и происходит подобный танец положений.

Может, я немного не такой, но наличие у Инги ребёнка, не изменило моего отношения к ней. Даже немного наоборот, как то стало интереснее. Хотя, опять-таки, это всего лишь предположение. Прошлое Инги было по-прежнему окутано полным мраком. Ни единого воспоминания, даже обрывочка, за который можно было бы, зацепится.

Я задумался, а что есть мы? Совокупность воспоминаний? Наше прошлое формирует нас. Может поэтому, люди потерявшие память, становятся совершенно другими. У них исчезает прежняя база, и личность формируется поновой. Но, ведь так жаль потерять своё прошлое. Я считаю, что у меня украли детство. И когда, другие делятся воспоминаниями, типа я вот я здесь в песочнице с девочкой целовался, или мы с родителями ездили туда и туда. Мне немного завидно. У меня таких воспоминаний нет. Обрывками первый класс, пара тройка моментов из детского садика. Ничего незначащие имена, детей по группе, с которыми я даже не помню, дружил или дрался. Говорят, мы три раза переезжали. А я, помню только последнюю квартиру, где мы жили, и откуда ушли вместе с матерью. Родители часто ходили в походы, с нами, детьми. Почти полная пустота и пара тройка обрывочных воспоминаний. Всё мои воспоминания начинаются с девяти лет. И всё моё детство, умещается в два три года, потому что, дальше начинается юность. И, хотя, позже, я наладил отношения с отцом, и даже простил ему избиение матери, хотя на это потребовалось несколько лет, но, воспоминания ко мне, так и не вернулись. Как будто, до этого, это была не моя жизнь. Моя мама говорила, что счастливых моментов пережила не меньше. И было и интересно, и весело. Я верю, но… не помню. Мне это рассказывают, как о каком-то другом мальчике. Не получится ли такое же с Ингой. У Инги, не было вообще ничего. И вернётся ли, никто не знал. И каким оно было её прошлое? Как Инга изменится, если вспомнит, и изменится ли? Всё это были вопросы, на которые нет ответов. Скажем, не жалко выкинуть на помойку, ту жизнь, где всё было плохо. Но, так ли всё было плохо?