Резонно и логично.

— Но я рад, что именно ты, нашёл её — добавил он после небольшой паузы — Во-первых, ты всё сделал как надо, а во-вторых, я теперь спокоен за то, что никто об этом не узнает.

Вежливая просьба сохранять молчание. Заставить замолчать простого пацана, было бы проблематично. Он обязательно захочет, хотя бы тайком, поведать своим друзьям об увиденном и пережитом. Но я военный. В моей голове хранились тайны и похлеще, добавить к ним ещё одну, труда не составит.

— Я всё понимаю — ответил я.

— И у меня к тебе, ещё одна просьба — сказал Денис Давыдович.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Погости в моём доме, хотя бы пару дней.

Странная просьба, но, похоже, она связана с его дочерью и её нежеланием со мной расставаться. Чем вызвано такое её поведение, я понять не мог.

— С Амаей что-то подобное уже было? — спросил я.

Денис Давыдович задумался, нервно пожевал губу и стал рассказывать:

— Три года назад я был с дипломатической миссией в одной воюющей стране. В силу обстоятельств я оказался там с семьёй. Там мою жену и дочь похитили. Похитителям не нужны были деньги, они хотели получить другое, то, что было у меня на тот момент. Разведка долго не могла найти, где их держат, а когда нашли, к тому моменту моя жена уже была мертва. Похитители убили её, потому что я отказался выполнить их требования. Мне дали последний срок и пригрозили убить мою дочь. Но ёё освободили наши спецназовцы. Это была безумно рискованная операция. Они действовали под носом у целой армии. Когда мою дочь нашли, она уже двое суток провела возле тела своей матери в сыром, тёмном подвале. Нашёл её молодой старшина спецназа. Скорее всего, произошедшее подняло в её сознании то, что она тогда пережила.

Я вспомнил эту операцию. Вспомнил, когда он сказал про подвал и девочку рядом с трупом её матери. Это я догадался, где их спрятали. Не спрашивайте как, своим шестым чувством. Почти тогда, когда мы уже отчаялись её найти. Я улыбнулся. Я её не узнал. Она сильно изменилась, превратившись из замарашки в разодранном платье в такую красавицу. Помню, она тогда тоже вцепилась в меня мёртвой хваткой, а я тащил её, на себе, постоянно утешая. Это я тогда командовал той почти безумной операцией. Мы десять суток добирались до назначенной точки, где её должны были забрать. Все десять суток, она как клещ цеплялась за меня. Возможно другие, взрослые, страшные и угрюмые спецназовцы, её просто пугали. Когда мы её отдавали, она даже тогда не хотела меня отпускать. Помнится, я ей что-то подарил на память, а она плакала. Теперь всё встало на свои места. Она узнала меня раньше. Когда возникла похожая ситуация и я сказал те же слова. Наверное, я не настолько сильно изменился с тех пор. Что же я тогда ей подарил? Память услужливо подсказала. Точно, я отдал ей свой берет. Как же я мог такое забыть. Но всё же, может ли быть такое совпадение? И хоть убей, не помню, как её звали.

— Скажите, Денис Давыдович, а у Амаи есть что-нибудь, по её мнению ценное, от той спасательной операции? — осторожно спросил я.

— Есть…У неё остался берет. Она сказала, что его подарил ей старшина, который её нашел…а почему ты спрашиваешь? — теперь уже пришла Дениса Давыдовича удивляться.

— Там на подкладке берета ещё вышиты две буквы "АД"?!

— Да, а откуда ты знаешь? — он пристально присмотрелся ко мне — Не может быть — удивлённо выдохнул он.

— Это был я. Я командовал этой операцией — с улыбкой, вспоминая прошлое, сказал я.

— Кто бы мог подумать — сказал Денис Давыдович — А я ведь долго пытался выяснить, кому я обязан спасением своей дочери.

— Всему отряду — ответил я.

Денис Давыдович улыбнулся.

— И всё равно я благодарен именно вам.

Мы ещё некоторое время поговорили. Я рассказал подробности той операции, которые не вошли в рапорт. Согласитесь, рапорт одно, а рассказ участника, совсем другое. Амая ещё раньше заснула и теперь спала и улыбалась во сне. Мне приготовили комнату рядом и ужин. Я отзвонил тёте и рассказал, как обстоят дела, отдельно отметив, что шумиха вокруг произошедшего подниматься не будет и, скорее всего, виновные тоже наказаны не будут.

— Спасибо тебе Лёша, ты у меня камень с души снял — поблагодарила меня тётя.

Я понимаю её. Это дело могло сильно подорвать и авторитет школы, да и по карьере тётушки сильно ударить. Ужин, душ и спать. Вечер было неимоверно длинным.

Ночью, разладились шаги, открылась дверь. Я мгновенно открыл глаза. На пороге стояла Амая. В моей рубашке, шерстяных носках, благо, что трусы на неё надели.

— Лёша ты здесь? — раздался её сонный голос.

— Здесь — ответил я — Чего не спишь?

— С тобой хочу — капризно заявила она.

Я узнал и интонацию и фразу. Если она и изменилась, то только внешне. Что будет если я погоню её, в её кровать. Перебудит весь дом? Но, моего ответа ей не требовалось, она сонной походкой доплелась до моей кровати и забралась ко мне под одеяло. Обняв, прижалась ко мне.

— Я тебя люблю…Теперь…ты мой — сказала она засыпая.

Вот радости привалило. Ладно, будет день, будет пища. Завтра будем думать, а пока спать.

Завтракали мы втроём. Можно сказать посемейному. Стол накрыли на веранде, откуда открывался живописный вид на парк возле дома.

— Знаешь, Лёша, будь, кто другой на твоём месте я бы сейчас с ним разговаривал по-другому и в другом месте — сказал Денис Давыдович, хищно намазывая тост.

Это был его комментарий к утренней сцене. Нас не будили, давая нам выспаться. Амае вообще положен отдых после пережитого, а я как ни как гость. Но утром Денис Давыдович решил проведать свою дочь. Каково же было его удивление, когда он обнаружил её кровать пустой. Понятное дело, он сразу бросился в мою комнату, благо она была напротив. И что он видит? Мы с Амаей, спим в обнимку. Вся его выдержка ушла на то, что бы досчитать до десяти и собраться с мыслями. А когда он смог нормально мыслить, он понял, кто инициатор всего произошедшего и что ничего серьёзного не произошло. Сейчас он просто ехидничал на эту тему. Наверное, когда я стану отцом, я пойму его лучше.