И она нашла…

Она думала, что нашла…

Когда она, выбежала из больницы на холодный, осенний воздух, её всю трясло. Стоило только подумать, что он, нет… она с ней делала, как её всё выворачивало. Это было ужасно, гадко и мерзко. Только подумать, что она думала, что любит этого человека!!!

— Боже, за что!!! — заорала она во всё горло, словно раненная на вылет волчица.

Колени подогнулись и она, зарыдав, упала в первый снег.

К ней подошли, подняли и отвели в приёмное отделение. Больницу нельзя было удивить подобным. Здесь случалось всякое. Ей вкололи успокоительное и уложили на койку.

Пустота.

Когда наш мир рушиться, его заполняет пустота. Говорят, она наполнена божественной силой, но только мы, можем придать ей форму. Только мы можем создать из этой пустоты новый мир. И каким он будет, зависит только от нас.

Влада плавала в полузабытье, полу дрёме. Обрывки мыслей проносились в голове, но она была не в силах ни одну из них ухватить и удержать. Всплывали воспоминания. Раньше они казались таким радостными и дорогими, но сейчас, от некоторых её бросало в дрожь, а от некоторых выворачивало наизнанку. Мир перевернулся, рухнул, сошёл с ума.

— Почему это, произошло именно со мной? — думала она — За какие грехи так меня наказали?

Заставили полюбить, а потом отняли и посмеялись надо мной. И ведь давала сама себе слово, что больше это не повториться. Её сердце уже было однажды ранено. Больно и жестоко… хотя… та боль, не идёт ни в какое сравнение с этой. Тогда было просто больно. Да меня бросили, да сделали это цинично и жестоко, но тогда меня хоть не обманывали. А сейчас? Сейчас быль была просто невыносимой, почти физической. И что самое плохое, что было ни просто больно, а было ещё и гадко. Словно тебя раздели догола, вымазали в дерьме и выставили на всеобщее осмеяние.

Каким же сказочным был мир ещё с утра. Радостным и светлым, и каким ужасным оказался вечер. Жить, просто не хотелось.

Но из глубины души поднималась ненависть. Жгучая, горькая как обида и едкая как кислота. Она разъедала всё, и воспоминания и мысли. Не оставляя ничего, кроме самой себя. Влада хотела отомстить, и отомстить так, что бы той, которая посмела так над ней посмеяться, было столь же больно, как и ей самой. Планы роились у неё в голове, один безумнее другого, когда наперекор всему, из всего этого мерзкого месива, выплыл образ. Улыбающийся и лучистый взгляд Сашки, полный нежности и любви.

— Нет, я не верю! Это не может быть правдой! — простонала Влада и, зарывшись в подушку, заплакала.

Слёзы смыли всё, и опять осталась одна пустота.

Ясное голубое небо, заглядывало в окно.

Восприятием мира, заведует наш мозг, а депрессия, это изменение восприятия мира. Была ли у вас такая депрессия, что вы переставали различать цвета? Надеюсь, что нет. Я не хочу сказать, что я стала дальтоником, просто все краски мира в один миг, поблёкли. Словно весь мир, выцвел.

Одиночеству я была предоставлена на достаточное время, что бы понять, насколько я не хочу жить. Может быть раньше, я и тешила себя иллюзией, что когда обман вскроется, я буду жить воспоминаниями о прошлом. Но вот пришёл этот миг, а мои воспоминания не радовали меня, а делали только хуже. Словно я погрузилась под воду, а можно ли жить под водой, воспоминаниями о воздухе? Влада была для меня всем, жизнью, воздухом, солнцем… любовью. Без неё я жить не могла.

Сил ещё было мало, но я собрала последние их остатки, и встала с кровати. Два шага до окна, дались как путь до луны пешком. Радовало одно, назад идти не придётся. Возле окна я передохнула, и потянулась к ручке. Сил хватило только на то, что бы открыть окно и тут я упала. Мой рост, сыграл со мной злую шутку. Будь я хоть немного выше, я бы смогла из последних сил перевалиться через подоконник, а так я только больно ударилась об него головой и упала на пол. Услышав шум, в палату влетела медсестра.

Начался шум, суета, возня. Меня уложили на кровать. Пришёл суровый врач и так же сурово спросил:

— Что это мы тут чудим?

— Не хочу жить — равнодушно ответила я.

Он покачал головой.

— Окно бы тебе не помогло. Здесь всего второй этаж, а внизу пристройка. Максимум, заработала бы пару переломов и добавила бы нам ещё работы — флегматично сказал он

— Давай договоримся так, в начале мы тебя вылечим, а потом ты уже будешь думать, как свести счёты с жизнью? — предложил он.

— Лучше сейчас — ответила я.

— Понятно. Ладно, ты не оставила нам выбора — спокойно сказал он.

После этого меня привязали к койке и накачали успокоительными.

Следующий раз я пришла в себя уже ночью. Рядом сидела мама. Встревоженная и обеспокоенная. Мы долго сидели, молча глядя друг другу в глаза. Иногда, словами всего не выскажешь, их просто не хватает. Она гладила меня по голове, а я чувствовал себя ещё хуже, чем раньше. Я предала её и её любовь ко мне. За своими страданиями я совсем забыла о тех, кому обязана жизнью. О тех, кто растил меня, заботился и любил. Как я могла быть настолько эгоистичной? А может я всегда была эгоисткой, и только прикидывалась хорошей? Может потому и лгала Владе, что не хотела разрушать не её, а свою сказку. Всё, что между нами было, было нужно в первую очередь мне. Да я любила её, но любила эгоистично. Я знала правду, но продолжала лгать, зная, что в итоге, ей будет больнее, чем мне. Лично себя я утешала тем, что у меня останутся воспоминания, а что я собиралась оставить ей?