В качестве таких каналов выступают не только «галереи знаков». Невдалеке от них были обнаружены и другие объекты такого рода, причем один из них, к счастью, сохранился нетронутым, не поврежденным в XX в. геологоразведочными работами и позволяет понять, как выглядели изначально «галереи знаков».

Этот объект (его описание публикуется впервые) представляет собой сравнительно узкий, прямоугольный в сечении канал шириной всего сантиметров тридцать, с вертикальными, очень ровными стенками. Предположительно, он был проложен не вырубанием в скальном грунте, а выемкой каменных блоков по естественным линиям трещиноватости пород. Канал находится на поверхности одной из террас горы Нинчурт. Он слегка наклонен, в соответствии с профилем самой террасы, и идеально приспособлен для течения талых вод. И, самое главное: в одном месте уцелело перекрытие этого канала — аккуратно положенная и явно не нарушавшаяся в XX столетии человеком удлиненная прямоугольная плита. Верхняя ее сторона имеет форму двускатной кровли, ориентированной вдоль канала. И внутри этого канала в недолгую весну заполярного высокогорья струятся талые воды, порожденные нагорным снегом, ниспавшим на вершину с неба, — своеобразные небесные росы полярного дня.

Что касается росы, неразрывно связанной в фольклоре с образом зари, то тут уместно привести результаты небольшого и очень простого исследования русских заговорных текстов автором этих строк. Была поставлена цель: на базе наиболее полных публикаций этих текстов статистически подсчитать, сколь часты были молитвенные обращения к различным божественным персонажам заговоров (то есть адресные взывания — «о ты, …!», — а не нарративные упоминания в той или иной мифологической ситуации).

Результат получился довольно неожиданный. Обращения к персонифицированным Заре (или Зорям) и Воде («Вода-водица, сама мати и царица» и т. д.) безусловно преобладают! В сравнении с ними отступают в тень и Мать-Земля сырая, и христианизированные, но узнаваемые древние мужские божества… И если допустить, что русские заговоры отразили образ гиперборейского генезиса, если этот образ к тому же имеет отношение к конкретным памятникам Русской Лапландии и если они поняты правильно, то можно делать какие-то выводы относительно их почитания. Вот только допущений слишком много.

Вообще, надо сказать, что нередко памятники древнейших культур разочаровывают всех тех, кто с детства подсознательно привык считать великими лишь те человеческие творения, которые «велики» в буквальном смысле. Поэтому туристы восхищаются «великанами» острова Пасхи, гораздо более сдержанно реагируют на «каменных баб» из евразийских степей и могут позволить себе совсем уж пренебрежительные высказывания в адрес необработанных каменных столбов-менгиров Севера Европы. А между тем это памятники, родственные по своей изначальной сути; в отечественной археологии их называют «антропоморфными стелами», а в западной — «статуями-менгирами». Причем северные, гиперборейские памятники, даже если они созданы сравнительно недавно, лучше сохранили традиции древнейшей протоцивилизации с ее трепетным, глубоко сакральным отношением к необработанному камню («дикому», «дивьему», «девственному»). Камень, скала — это лоно или обитель Великой Богини-Матери, поэтому без особо важных причин нарушать целостность камня (а тем более вырубать в нем собственное изображение!) есть величайшее кощунство.

Не впечатляют многих современных туристов и древние святилища, культовые сооружения, тем более если оно плохо сохранились (как будто могло быть иначе!). Тот, кто испытывает разочарование на руинах Аркаима, ожидал увидеть там что-то подобное афинскому Акрополю, Колизею, египетским пирамидам. Но такие сооружения, как известно, появились лишь сравнительно недавно, на определенном уровне общественной организации и материально-технического развития. Однако уровень духовной культуры никогда не находился в прямой зависимости от материального базиса.

Так что же представляли собой культовые памятники российской протоцивилизации? Можно ли называть их храмами? И как воссоздать их облик и смысл, если эта протоцивилизация во многом была «культурой дерева»? В связи с этим нелишне еще раз вспомнить высказывание Геродота, которое читатель, быть может, уже встречал в других книгах на эти темы. Характеризуя верования древних иранцев, Геродот писал: «Воздвигать статуи, храмы и алтари у персов не принято. <…> Зевсу они обычно приносят жертвы на вершинах гор и весь небесный свод называют Зевсом»{123}.

Речь идет о молении небу. К слову, утверждение Геродота, что персы в этом случае молятся Зевсу, по сути своей верно: в контексте индоевропейской этимологии греческое слово означает именно «Сияющее Небо» (хотя обычно говорят, что Геродот здесь назвал Зевсом иранского Ахурамазду). Сообщение Геродота имеет глубокий смысл: ритуал моления «Великому Небу» у некоторых народов, восходящих корнями к гиперборейской протоцивилизации, дожил до конца XX века! Автор этой книги имел возможность убедиться в этом в 1992 году, во время экспедиции в один из наиболее удаленных уголков Горного Алтая — в верховья реки Чулышман. Конечно, алтайцы — это не иранцы, о которых писал Геродот, но ведь народы алтайской языковой семьи, как и индоевропейцы, происходят от борейских и ностратических предков (кстати, в верховьях Чулышмана можно встретить алтайцев с голубыми глазами и каштановыми волосами — потомков древнейших обитателей этого края).

А что касается описанных Геродотом древнеиранских народов, то они, несомненно, сыграли важную роль в истории «прото-России», на разных ее этапах: это и скифы, и сарматы, и создатели «протогородской» цивилизации Южного Урала, самым известным памятником которой является Аркаим (стоит напомнить тут и о более поздних взаимосвязях иранской и древнерусской культур в предхристианскую и христианскую эпохи). Значит, можно предположить, что и изначальные святилища реконструируемой протоцивилизации носили именно ландшафтный характер.

Но в таком случае имеет ли смысл искать их или их следы? Рельеф земной поверхности за тысячелетия сильно меняется. И тем не менее ситуация не безнадежна. На Севере, в Заполярье, где почвенный слой нарастает крайне медленно, и десяток тысячелетий может почти ничего не изменить в рельефе местности — с тех пор как растаяли ледники (очень может быть, что они и не образовывали километровой толщины щит, — с этой концепцией полемизируют многие геологи-антигляциалисты, — но следы свои оставили почти повсюду). Прежде всего это относится к горным районам, в частности, к горам Российской Лапландии. И похоже, что некоторые святилища, подобные тем, какие описал Геродот, удалось найти.