Твердо решив как-то себя взбодрить, Нелл и Хоуп пошли в город и, проведя ночь в барах Уэст-Энда за опрокидыванием дорогих сладких коктейлей, осознали, как жестоко их использовали.

— Ты же понимаешь, что с юридической точки зрения мы ничего от него не добьемся, — сказала Нелл, заказывая еще по коктейлю. — Придется смириться с тем фактом, что на нашей шее прокатились. Мы старше его, в моем случае — намного старше, но не мудрее, — Нелл казалось, что возраст оставил на ней шрамы, точно так же рассматривала Хоуп свою застенчивость. — Я это так не оставлю. У нас есть один козырь: Рафаэль понятия не имеет, что мы с тобой знакомы.

— По крайней мере, у нас есть наша дружба, — высказалась слегка опьяневшая Хоуп. — Может, из этого что-нибудь хорошее и выйдет.

— Ты чертовски права: так оно и будет, — пообещала Нелл, скусывая вишенку со своей соломинки. — Мы с тобой уложим его на грунт лицом вниз.

Нелл понадобилась целая неделя, чтобы придумать способ отомстить Рафаэлю. Она написала Хоуп электронное письмо и сообщила, что они должны вывесить в Интернете объявление о поиске молодой девушки. Не просто какой угодно молодой девушки, но такой молодой, тоненькой и сногсшибательно сексуальной, что Рафаэль не сможет устоять. Она заставит его отчаянно влюбиться в нее и будет водить его за нос столько, сколько понадобится, чтобы он признался, что не может без нее жить. А затем она публично его отвергнет и разобьет на мелкие осколки его глупое бездыханное сердце.

Им нужна была девушка, которая ненавидела бы мужчин с настоящей, разрушительной страстью. Они долго мучились над составлением объявления. В конце концов сошлись на нескольких предложениях, заряженных глубоким подтекстом, и поместили письмо на паре десятков сайтов. После этого они принялись ждать собеседования.

Ожидание показалось им вечным. Сообщения и фотографии летали туда и обратно, но никто не подходил им, пока не объявилась Миранда. У нее был острый лондонский акцент, но дело было не в этом: она превосходно подходила под требования, выставленные в объявлении. Ей был двадцать один год, она училась в колледже, а в свободное время водила такси-малолитражку в Мидлсексе, чтобы сводить концы с концами. Она объяснила, что мужчины, обманщики и изменники, в прошлом заставили ее много страдать, и теперь она не доверяла мужчинам как виду, ненавидела их. Она чувствовала себя покрытой такими глубокими эмоциональными шрамами, что даже отказалась от выгодной карьеры модели, потому что больше не желала потворствовать мужским фантазиям.

За неплохую сумму, которая поможет ей закончить колледж, Миранда согласилась отправить Рафаэля, выражаясь фигурально, в прачечную. Она с готовностью согласилась выполнять правила, придуманные женщинами, и с негодованием отправилась покупать убийственно-сексуальную одежду, которую, как знала Нелл, любил Рафаэль. Ей в мельчайших подробностях объяснили, чего художник хочет от женщины и чего не хочет. Был отработан и вопрос о близости: Миранда была готова сделать все, что угодно, лишь бы поработить Рафаэля, показать ему, что значит по-настоящему разбитое сердце. Вскоре она была полностью готова к выполнению поставленной задачи и отправилась в мир с миссией — заставить мужчину пострадать от любви.

Настал вечер открытия выставки Рафаэля. Большая вывеска в витрине гласила: «Проект ДеНапьо — Эмоциональный Ответ». Если бы не это, картинная галерея на Коламбиа-Роуд выглядела бы почти так же, как в тот раз, когда они встретились на другой выставке: и гости, и даже канапе были теми же самыми. Но на этот раз Нелл наблюдала за Рафаэлем издалека. И она запретила Хоуп подходить к себе. Никто не должен был понять, что они дружны. Миранда приехала на такси, на ней была пара сияющих шифоновых треугольников, соединенных серебряными цепочками. Когда она вошла, разговоры в зале немедленно утихли. Нелл предупредила, чтобы Миранда не шла на контакт первой. Она бросила взгляд на Хоуп, находившуюся на другом конце заполненного посетителями зала, и ободряюще ей улыбнулась. Рафаэль заметил их протеже и немедленно двинулся навстречу. Они с Мирандой стояли, с восхищением глядя на составленный из всякого мусора пурпурный фаллос, который возвышался в центре зала. Когда Нелл посмотрела туда еще раз, они уже не стояли рядом.

— Что случилось? — прошипела Нелл Миранде, сделав ей знак уединиться в дамской комнате.

— Он совершенно отвратителен, — ответила Миранда. — Сказал мне какую-то идиотскую строчку из старой песни Фреда Астера.

Нелл покраснела от смущения, вспомнив, что чувствовала в той же ситуации.

— Никогда еще не встречала такого абсолютного подонка, — Миранда взбивала волосы, глядя в зеркало, как будто пытаясь избавиться от его духа.

— Так что ты ему сказала?

— Я сказала, что его работа — это просто один большой член, и фигурально, и буквально, и он просто пользуется своим раздутым самомнением, чтобы обманывать людей, убеждая их, будто у него есть талант. Он ушел.

— Ты же должна была влюбить его в себя, а не оттолкнуть!

— Это слишком сложная задача, Нелл. У меня от него начались корчи. Господи Боже, он такой елейный… И что вы обе вообще в нем нашли?

— Но ты должна это сделать, Миранда! Больше никто не сможет нам помочь. Пожалуйста, вернись и обольсти его! Если не ради денег, то ради всех женщин на земле! Подумай обо всех тех, кому он еще причинит боль, если только ты не положишь конец его деятельности!

Кажется, это ее проняло. Миранда подновила свою боевую раскраску и отправилась назад, на поле сражения, а Хоуп и Нелл наблюдали за ней от стойки бара. На этот раз она вступила в разговор, и что бы она там ни говорила, но все у нее получилось. Они договорились о встрече через несколько дней, затем Рафаэль новел ее обедать, а Миранда докладывала им все подробности этих встреч. Было ясно, что дается ей это нелегко: больше всего она ненавидела в нем неискренность и то, что его интересовало в ней только тело. Миранда принялась вставлять в свои речи дурацкие фразы, просто чтобы проверить, слушает он или нет, но было ясно: ее физическая красота сделала его совершенно глухим. Во время третьего свидания он умолял ее переспать с ним. Чем дольше она отказывалась, тем больше он в нее влюблялся. Нелл была в восторге от этих докладов, Хоуп — в меньшей степени, потому что не получала особого удовольствия от мести.