Кристоса притягивала яркая синева ее глаз. Ему пришло на ум, что, если бы она была его невестой, то даже корыстолюбивый кузен, возможно, испытал бы зависть.

— Хотите, чтобы я почувствовала себя лучше? — продолжала Бекка. — Так должна сказать вам, что вы не очень годитесь на роль утешителя.

— Вы, конечно, не совсем во вкусе Алекса.

— В самом деле?

— Его тип — молоденькие, глупенькие блондинки с длинными ногами, массой амбиций, способные только модно одеваться и тратить его деньги.

— Такое впечатление, что вы очень хорошо знаете своего босса.

И не очень его любите.

Но этого Бекка не добавила.

— Босса?

Девушка посмотрела на скривившиеся губы собеседника и невольно подумала, что наниматель терпит эту пренебрежительную манеру только потому, что работник так хорош собой.

— Ну да, разве он не ваш босс? Или гордость мачо ранит признание, что вы, как и все мы, лишь прислуга?

— А на какой каторге служите вы?

— Я — учительница в начальной школе.

— Никогда не видел такихучительниц, — многозначительно заметил Кристос.

Бекке следовало бы возмутиться, но она почувствовала, как по ее спине пробежала дрожь удовольствия.

— Действительно, Кристос Каридес — глава компании, оплатившей охрану сегодняшней свадьбы.

Бекка вздрогнула:

— Каридес!

— Так вы готовы осудить любого, кто носит имя Каридес? Разве это честно?

— Не говорите мне о честности, — огрызнулась девушка.

— Вы всегда так откровенны?

— Думайте, что хотите. Считаете, что я слишком болтлива?

Ее резкость вызвала на лице мужчины странную улыбку.

— Знаете, Алекс еще глупее, чем я думал.

— Если это считается комплиментом, то хватит, не люблю лицемерия!

—Для любовницы Алекса звучит странно. Лицемерие — его специализация.

Интонация низкого голоса, с которой было произнесено слово «любовница», вызвала у Бекки тревогу.

— Вы всегда порочите своего босса?

— А вы не придаете значения лицемерию?

— Во всяком случае, я придаю значение хорошим манерам.

— Вот теперь вы говорите, как учительница! Так и вижу вас в классной комнате.

Не совсем так, я вижу тебя в спальне!

А Бекка подумала, что ей не стоило покидать пределов школы.

Наверное, мне не хватает нужных для мести генов.

Я все загубила!

К своему ужасу, Бекка почувствовала, что у нее дрожат губы, а глаза полны слез.

— Черт! Черт! Черт! — пробормотала она.

— Пошли, — мужчина взял ее за руку.

— Никуда я с вами не пойду. Я вернусь домой, — Бекка шмыгнула носом. — Лучше бы я никуда не ездила...

— Соберитесь... Люди смотрят.

Это замечание вызвало у Бекки невольный смешок.

— Еще бы, — она оглядела его статную фигуру. — Они рассматривают не меня!

Стоявшая неподалеку юная особа на очень высоких каблуках и в короткой юбке покраснела, услышав слова Бекки.

Наверное, этот головокружительно-сексуальный тип привык к постоянному вниманию и уже не замечает его. А может, даже упивается им.

Последнее показалось Бекке более возможным. Она давно успела заметить, что красавцы мужчины почти всегда тщеславны.

И теперь ей пришло в голову, что она, возможно, была чересчур сурова с сестрой, порицая ее за выбор любовника. Может, это не просто достойное наказание за легкомысленное поведение? Может, Алекс тоже двигался с грацией пантеры и каждой клеточкой потрясающего тела источал сексуальность?

Какая женщина не потеряла бы голову, если бы такой мужчина предложил ей прыгнуть в постель?

Бекка слегка порозовела и перевела взгляд па собеседника.

— Единственный способ обратить на себя еще большее внимание — это предстать перед зеваками обнаженным. — Но, не желая, чтобы мужчина подумал, будто она представляет себе его наготу, Бекка поспешно сменила тему и зачем-то спросила: — Вы грек?

Смуглый красавец весело посмотрел на нее, слегка склонив темную голову в знак подтверждения.

— Мне следовало бы догадаться... Отлично говорите по-английски.

— Я получил образование в Америке.