Самаэль, выслушав новости и горняков из покоев своих выпроводив, заперся в комнатах. Сидел в тишине за столом нахмурившись. Задумался надолго, посохом по полу каменному постукивая. Так до самого позднего вечера и хмурился. Ни кого к себе не пускал, ни с кем не разговаривал. А на утро взял в попутчики лесовика, да несколько горняков верных, и сам в горы выбрался.

По дороге сам с собой говорил. Сам себя успокаивал, убеждал, что не посмеет Кэтер в горы пойти. После того, как надоело в одиночку говорить, на других обрушился. Доказывал, что Зеленое Сердце гор мечу кэтеровскому не осилить.

Никто колдуну и не перечил. Все и так знали, что до лета ни один солдат с равнины не сдвинется. Весенние разливы горных рек, обвалы снега мокрого, лавины каждодневные, погребут под собой любого, кто страха и осторожности не знает.

По тайным подземным проходам вышли к самому лагерю кэтеровскому. Ползком, за каждую щель цепляясь, вылезли на утес, что высоко над равниной нависал, и с которого весь мир обозреть возможно было. Щурясь от ветра и солнца весеннего, заглянули вниз, где, по рассказам горняков, стояла армия Кэтера.

Йохо последним на скалу взобрался. Непривычен был к ползанию по горам. Голова кружилась, да желудок наизнанку выворачивался. Казалось, каждый шаг к смерти ведет, к падению. Но как только лесовик к остальным присоединился, как только заглянул вниз, увидел силу империи, сразу и тошнота прошла и головокружение.

— Что это? — прошептал он, устраиваясь рядом с крестоносцем.

— А ты не видишь? — съязвил недовольно Самаэль, словно лесовик был виновен в том, что многотысячная армия империи расположилась лагерем за рекой, которая служила границей между Ара-Лимом и горной страной.

Закусив от удивления губу, Йохо увидел то, что никогда за всю свою тридцатипятилетнюю жизнь не видел.

Лагерь кэтеровского легриона представлял почти идеальный квадрат, окруженный глубоким рвом. Мерзлая земля, вытащенная изо рва была насыпана валом перед мощным деревянным частоколом. На каждой стороне лагерного квадрата стояло по пять трехуровневых вышек.

— Хорошо устроились, — заметил один из горняков.

— Обычный военный лагерь для Кэтера, — ответил колдун. — Йохо, у тебя глаз острее, будь любезен, пересчитай бараки.

Пока лесовик, сбиваясь и начиная счет снова, занимался поручением колдуна, Самаэль объяснял залегшим рядом горнякам устройство лагерное:

— Видите тот небольшой дом у задних ворот с флагом Кэтера? Рядом с ним дома чуть просторнее. Это место легона и его штаба. Большие дома с соломенными крышами вдоль двух лагерных улиц есть бараки. В каждый может вместиться до пятидесяти солдат. Узнав общее количество бараков, мы узнаем и точное число армии.

— А почему место перед домом главным свободно от застроек?

— Где-то же легон должен принимать парады и осматривать войска, — ухмыльнулся Самаэль, зная, как любят кэтеровские военачальники пышные церемонии парадов, на которых можно сказать пламенную речь во славу Императора.

— Лагерь хорошо укреплен, — заворочался на своем месте горняк с короткой курчавой бородой. — Такой нелегко взять приступом. Глубокий ров, трехметровый вал, бревенчатые стены. Кэтеровские волки могут спать спокойно.

— Разве кто-то собирается нападать? — поинтересовался Самаэль. — Судя по тому, что империя устроила здесь самую настоящую крепость, до лета мы можем быть спокойными. У нас в запасе два-три месяца. Но после отведенного срока Кэтер пойдет на нас.

— Почему доблестный крестоносец так думает? — возразил горняк в низкой меховой шапке из горной лисы. — Может, империя просто устроила здесь лагерь, чтобы контролировать границу.

— Нет, — замотал головой Самаэль. — Судите сами, для того, чтобы снабдить такую армию фуражом, водой и дровами для костров, требуются большие территории. Вокруг лагеря еще легко найти воду, река рядом. Но с дровами и с продовольствием у солдат непременно возникнут проблемы. Доставлять обозы из самого Кэтера слишком разорительно даже для императора Каббара. Я убежден, как только сойдет снег, легронеры двинут в глубину гор. Йохо, сколько считать можно?

Лесовик перестал загибать пальцы:

— Больше ста больших домов с соломенными крышами, пять конюшен и пара десятков мелких сараев.

Самаэль кивнул:

— Примерно шесть тысяч человек.

— Неплохо, — зацокали горняки. — Против такой силы трудно выстоять.

Йохо, повернулся к колдуну и без всякого стеснения ткнул его локтем в бок:

— Чего раскричались, как галки по весне? Сейчас наш великий крестоносец скажет пару заклинаний и весь этот чертов лагерь сожрет адское пламя и испепелит небесная молния. Ты ведь наколдуешь молнию, Самаэль?