Может быть, для нее еще не все потеряно.

Рэйчел сорвалась с места и бросилась прямо навстречу дождю по безлюдным улицам. Сырой воздух сгущался, и в атмосфере ощущалось напряжение. Темные дома зашептали тысячами голосов: проверяли ставни, заколачивали двери, повсюду гремели железные решетки, цепи, засовы и замки. Дипгейт готовился к предстоящей битве.

– Монетку пилигриму? – Откуда ни возьмись появилась грязная фигура; из-под капюшона торчали длинные сальные космы нечесаных волос и борода, обсыпанная крошками. – Сэр, поднимается черная луна. Воздух сегодня чистый и свежий, и мы пока еще живы. В вашем сердце кровь, а в моем – клей. Не правда ли, просто великолепно! Пожертвуйте монетку.

Глюман? Это тряпье скрывает липкую желтую кожу, из которой сочатся яды и химикаты. А кровь у него… другая.

– Сэр? – ответила Рэйчел.

– Ах, миледи. По голосу совсем молодая, да красивая какая… Да, да. Я слышу грудь, боже мой, а бедра… тугая одежда – кожа, я прав? Как ужасно. Гуляет одна и без спутника в такую-то жуткую ночь. Он выгнал тебя на улицу? Или умер и бросил несчастную, обезумевшую от горя малышку шататься по городу? Зарезан? Прими мои соболезнования, бедный котеночек.

Рэйчел догадалась, что разговаривает со слепым. Поэтому он и услышал ее шаги.

– Все это ты узнал по одному слову?

– Уже восемь слов, красавица, и каждое такое тяжелое от горя и страдания, что сейчас мостовая провалится. Еще я слышу тоску. Ты вся в смятении и нерешительности, бедняжка. Я слышу затаенное желание в твоем голосе. Я слышу… – Он остановился, прислушиваясь, потом понизил голос. – Ах, черт побери, вот оно что. Ты вся промокла, да? Насквозь. – Нищий начал раскачиваться взад и вперед. – Подари мне еще два слова. Два слова, чтобы заглянуть в твою душу. Для меня, пожалуйста.

Убийца вздохнула.

– Какие два слова?

Рваный капюшон приблизился к девушке и прошептал:

– Грязный мальчишка.

– И ты хочешь, чтобы я сказала… эти два слова?

– Скажи, умоляю.

– Нет.

– Ну пожалуйста. Пожалуйста, – не унимался глюман.

– Ни за что, попрошайка.

– Котеночек, имей сострадание. Посмотри на меня, одинокого и несчастного калеку. Братья мои все до одного пропали в доках. Жена сбежала с оборванцем-резервистом. Старика-отца забили камнями на глазах Авульзора. Матушка моя…

– Хорошо, хорошо. – Иначе нищий грозил перебудить всю округу. Рэйчел робко оглянулась, убедилась, что никого нет поблизости, и прошептала: – Грязный мальчишка.

– Вожделение! Восхитительно! – завопил попрошайка. – А теперь иди поближе, присядь-ка ко мне на колени.

Рэйчел нахмурилась.

– Я слышу, как ты хмуришься.

– Что ты здесь делаешь в такое время?

– Сижу на земле да деньги клянчу.

Девушка усмехнулась.

– Очень умно. Не мог найти места поспокойнее? Не будь так уверен в эту ночь. Ты тоже в опасности.

– Да мы с Карнивал понимаем друг друга.

– Каким же образом?

– Я не охочусь за ней, а она не охотится за мной.

– Это по-честному. – Спайн не смогла сдержать улыбку. – Тебе, наверное, и разговаривать с ней приходилось?

– Я услышал шорох крыльев над головой и окликнул ее. Она ринулась вниз и сделала мне подарок.

– Подарок?

– Отличный подарок! Сладкое баранье бедрышко в ягодном соусе. Посмотри-ка сюда… – Глюман начал копошиться в грязных лохмотьях и через некоторое время извлек что-то из своего плаща.

Бродяга протянул дохлую крысу с откушенной головой. Рэйчел сморщилась.

– Она дала тебе этого… барашка?

– Ах, душа моя, я тебе слово даю. Так что, сама видишь, бояться мне нечего.

– Да, ты… счастливчик. – Рэйчел достала медную монету из сумки на ремне и аккуратно положила ее на ладонь нищего.

– Да благословит мстительный Ульсис твои ночи, – сказал нищий, а потом тихо прошептал: – А злая Айен – твои дни. – Он подмигнул незрячим глазом и гордо добавил: – Я вовсе не молюсь им обоим, мне прямая дорога в ад. Так что я поклоняюсь Айрил. Есть своя выгода в том, чтобы быть проклятым. Лабиринт расширяется. Иногда я слышу, как кровь течет по его каменным переходам прямо под заброшенными улицами и дворами. – Нищий спрятал монету. – А на это я куплю бутылку вина, чтобы отпраздновать нашу победу. Раздели его со мной, я настаиваю. Мяса хватит на двоих. Ты красавица такая и недавно овдовела. Мы могли бы с тобой…

– Нет, спасибо. Мне пора возвращаться к работе до того, как… – Девушка только сейчас сообразила, что проговорилась.

– К работе? – Глюман отпрянул назад и зашипел: – Спайн! Убирайся, сука!

Рэйчел неподвижно стояла на месте.

– Шлюха Телля.

– У меня для тебя ничего нет, – прорычал бродяга, сжав дохлую крысу.

Рэйчел резко повернулась.

– Сколько ножей тебе пришлось отмыть за свою жизнь, спайн? – прокричал нищий. Он вцепился зубами в мертвого зверька. – Ночь Шрамов – ее ночь… Черная луна… Одну душу заберет ангел… А кровь спайнов достанется Айрил!.. – Он ехидно засмеялся. – А вот души в Лабиринт не попадут. У вас их давно и нет!