– Иди, – сказала Виктория, – мы продолжим репетировать.

Бино посмотрел на нее скептически.

– Иди, я сказала. И ни о чем не беспокойся. Я прекрасно запомнила всю диспозицию. Ты мне рассказывал не меньше десяти раз. А кроме того, я вела сложные уголовные дела, с убийствами, и знаю, как вести себя с жюри присяжных… Здесь все примерно так же.

– Кроме одного, – возразил Бино. – Убийца сидит на скамье подсудимых в наручниках и под охраной, а маньяк Томми совершенно свободен и держит в кармане пистолет.

– Мне это известно, Бино. И все же поезжай в аэропорт. Мы со Стивом продолжим репетицию до прихода Джона.

Бино пришлось согласиться, иного выхода не было. Он в последний раз посмотрел на часы, затем поцеловал Викторию и вышел.

Джон появился через двадцать минут. Сразу же, как он вышел из лифта, Виктория поняла: что-то произошло. Выглядел Джон ужасно. Лицо бледное, глаза покрасневшие, воспаленные. Он только что плакал. Виктория взяла его за руку, завела в один из кабинетов и закрыла дверь.

– Что случилось? – Она опасалась самого худшего.

– Мне позвонили из Нью-Джерси, – произнес он дрожащим голосом. – Из больницы. Кора наконец пришла в себя и… умирает.

– О, Джон, как я вам сочувствую. – Виктория взяла его руки в свои.

– Я должен ехать туда, – сказал он. – Немедленно. Кора ждет меня, хочет попрощаться. По телефону мне сказали, что она проживет от силы восемь часов. Я должен быть с ней… она все время спрашивает, где я, хочет меня видеть.

– Но, Джон, – проговорила она в отчаянии, – Томми видел брошюру. Там ваша фотография как президента компании. Вы должны будете продать ему акции. Без вас мы не можем этого сделать!

У Джона по прозвищу Бумажный Воротничок по щекам текли слезы.

– Мне очень жаль, Вики, – сказал он. – Но мы с Корой прожили вместе пятьдесят пять лет. Фактически всю жизнь, и она была мне не только женой, но и самым близком другом. Мне очень не хочется вас бросать, но я просто не могу. Если бы Бино был здесь, он бы одобрил мое решение. Я не могу допустить, чтобы она умерла одна…

Конечно, будь здесь Бино, он бы придумал что-нибудь, чтобы спасти аферу, подумала Виктория. Но с этой минуты он должен быть неразлучен с Томми, таковы правила игры. И связаться с ним не было никакой возможности. Завтра в восемь утра Бино прибудет сюда с Томми, и игра должна начаться. С Джоном или без него, не важно. Теперь спасение аферы зависело от нее и Стива. Но Стив был экспертом по мелким мошенничествам и такими крупными аферами прежде не занимался. Она была прокурором штата, юристом. Умела выступать перед судом присяжных, предоставляла веские доказательства, убеждала. Ее коньком всегда была не ложь, а правда.

– Здесь есть кто-нибудь, кто сможет сыграть вашу роль? – наконец спросила она.

– Не знаю. Большинство Бейтсов – бегуны на короткие дистанции. Жулики, конечно, но не очень крупные. – Неожиданно он внимательно посмотрел на нее и написал на листке номер телефона. Затем подробно проинструктировал Викторию. Она выслушала все с дрожью в коленях.

– Но у меня не получится!..

– Должно получиться. Это единственный выход. Позвоните ему, он поможет. – С этими словами Джон Бумажный Воротничок повернулся и, тихо плача, направился к лифту.

Виктория Харт осталась стоять с бешено колотящимся сердцем. Снаружи ФБР, внутри пятьдесят мелких жуликов, и она посередине, оставленная одна разбираться с аферой.

К терминалу частных авиарейсов «Тихоокеанская авиация» Бино опоздал на десять минут. «Челленджер» прибыл, и Томми уже успел погрузить в багажник взятого напрокат светло-коричневого автомобиля представительского класса «линкольн таун-кар» два кожаных чемодана с пятью миллионами долларов и стоял, злясь, что его заставляют ждать.

– Где ты, бля, пропадал? – спросил он, завидев чудика-геолога.

– Ой, не говорите, тут такая нервотрепка, – проныл Бино, подвинув выше к переносице очки в черепаховой оправе и жалобно глядя сквозь толстые стекла на бандита. – Представляете, нигде не мог найти доктора Саттона. Все искал его, искал. – Бино переоделся в машине в розовую рубашку с короткими рукавами, прилепил галстук-бабочку и сунул в нагрудный карман гелевую ручку с красным колпачком. В руке он держал обшарпанный дипломат.

Томми посмотрел на него и с удивлением вспомнил, что, увидев этого типа в первый раз в баре клуба «Сейбе-Бей» с Дакотой, счел его своим соперником. Теперь же, познакомившись с доктором Кларком ближе, наслушавшись его всхлипов и причитаний, он видел, что этот хлюпик такой же сексуальный, как какой-нибудь провинциальный страховой агент, напяливший кожаные брюки.

– Какое нам дело до гребаного доктора Саттона? – сердито буркнул Томми.

– Но, хм… как же нам… хм… – Бино снял очки, протер краем рубашки, затем снова водрузил на нос. – Доктор Саттон, я уверен, вы это помните, никогда не был в большом восторге от вашего партнерства.