Шрифт:
– Да уж, служба… – поморщился он. – И кто?..
– Все! – отрезал Зверев. – Что – чистые, нечистые, что ли?.. Нет уж, все пойдем.
– Нет! – вдруг воскликнул Игорь. – Не надо этого. Близкий контакт… Нановиты у них везде, в крови… А у нас не все в масках, лучше не надо…
– М-м!.. Тоже верно, – согласился Михаил. – Тогда что, еще разок проутюжить всю эту сволочь?
– Это вы про что? – встрял охранник. – Не про тех ли? Я тут когда стоял на посту…
– Потом! – оборвал Зверев. – Все узнаешь. Ну, Леха…
– А может, бензином? – осенило Гусева. – Ведь здесь должно быть, а?..
– Ну да! – сообразил охранник. – Вон там склад ГСМ как раз.
– Нормальный вариант! – Михаил повеселел. – Ну, молоток, Серега, мозг!
«Соболь» вывернул на место побоища.
Картина, представшая взорам путников, была не то чтобы ужасная… хотя, по сути, являлись таковой. Просто ужас был не главным впечатлением. Главное – дикая невообразимость всего происходящего. Такого не могло быть на этом свете!..
Но оно было.
Поверженные зомби судорожно дрыгались, корячились в лужах крови, пытались встать – бредовый ритуал, какого не придумать никакой фантазии. У этих роботов из мяса и костей что-то было переломано, что-то разбито, была нарушена целостность нервной системы, и нановиты, управлявшие своими биомашинами, пытались и никак не могли восстановить разорванные связи…
– Хичкок, – дрогнувшим голосом сказала Тамара. – Фильм ужасов.
– Хуже, – ответила матери Света.
А однокурсник Павла Константин даже восхитился:
– Ух ты! Как в шутере, но по-настоящему… – Видно, был фанат компьютерных игр.
– Дурачок, – вздохнул Алексей.
Парень не успел обидеться, потому что Зверев вскрикнул:
– Смотрите!
Одно из полуразбитых существ каким-то чудом сумело встать и на одной ноге – вторая нелепо вывернута – запрыгало к огромным двустворчатым воротам, в которых была сделана калитка в человеческий рост.
– О! – воскликнул охранник. – Так там склад ГСМ и есть.
Какая-то неясная тревога промелькнула в подсознании Меркурьева… но Зверев с Гусевым, взбудоражась не по-детски, в один голос возопили:
– Давай! За ним!..
И Алексей рванул, на ходу подивившись Гусеву: такой спокойный мужик и поддался ажиотажу… «Соболь», промчавшись прямо по искалеченным телам, подлетел к открытой калитке, Зверев и Гусев синхронно выскочили из машины, Михаил успел крикнуть:
– Будьте здесь!
– И я!.. – ломанулся было Пашка, но Игорь вцепился в него мертвой хваткой.
– Павел! – взвизгнул он каким-то не своим голосом. – Стой! Хватит! Не пущу!..
И не пустил.
Подбежали Мустафин с Костенко:
– Ну, что тут?!
Вновь странная тревога кольнула Алексея.
– Постойте, – сказал он, поспешил вылезти…
И в этот самый миг внутри склада вспыхнул свет.
– Вон он! – взвился торжествующий вопль Зверева. – Вон он, гад, куда полез!..
Алексей бросился вперед.
Склад – длинная мрачная утроба, бетонный пол, стеллажи. На них и под ними: бочки, бочонки, канистры. Резкий запах бензина.
– Вижу! – выкрикнул Гусев.
Он вбежал в полутемное пространство как-то странно: избочась, глядя вверх и влево. Алексей взглянул туда и увидал, как там, на стеллажах, смутно мелькает какая-то тень.
– Вон он! – в азарте завопил прапорщик.
А наверху вдруг мелькнуло что-то еще.
– Стой, Серега! – рыкнул Зверев, да куда там!..
Михаил матюгнулся и тяжко затопал следом берцами по бетону.
Меркурьев смерил взглядом высоту, длину, смутные тени…
И все его предчувствия разом сошлись. В мозгу что-то сжалось – и лопнуло ярким взрывом.
– Мишка! – Этим криком он чуть не сорвал голос. – Сергей! Стойте! Стойте, говорю! Это засада! Они не дураки!.. Стойте!..
Зверев приостановился. Гусев успел отбежать метров на десять.
– Чего? – обернулся Михаил.
Алексей задыхался.
– Стойте… – просипел он еле-еле. – Миша, крикни ему…
Но было поздно.
Одна из верхних полок резко наклонилась – и с нее прямо на бегущего обрушились тяжелые бочонки. Гусев невольно вскинул руки, защищаясь…
– Назад! – До Зверева дошло. – Назад, Леха!
Он как пушинку отшвырнул Меркурьева назад, да сдуру не рассчитал сил. Алексей, взмахнув руками, упал, не успел сгруппироваться и так крепко долбанулся затылком о бочку, что свет, и без того тусклый, померк в его глазах.