От резкого тона девушка отшатнулась, но сдаваться так просто не собиралась. Что-то было не так. И на кой пес ему вздумалось тащиться в самый криминальный район города, да еще и на полузаброшенный завод?

— Ошибаешься, я не поеду домой, а выйду с тобой.

Антон недовольно сжал губы.

— Мои дела тебя не касаются.

— Я и не собиралась их касаться! Выйду и с краешку постою.

Парень озадаченно уставился на спутницу, потом не выдержал, его лицо смягчилось.

— Что не увидишь — молчи. Тебе все потом объяснят.

Больше девушке не удалось выудить ни слова.

Водитель прибавил скорость. Пустые дороги не строили препятствий в виде других автомобилей, поэтому путь занял минимальное количество времени. Оказавшись на месте Антон оплатил проезд и выскочил в темноту, чем принес таксисту облегчение. Лена последовала за ним. Свет красных огней машины еще не успел скрыться за поворотом, как из темноты возникли две черные фигуры. Мирна и Горан совсем не походили на тех людей, которыми Лена их привыкла считать. Горан подал голос первым.

— Что она тут делает?

— Она была со мной в машине. Я спешил.

Мирна нетерпеливо передернула плечами и понюхала воздух (Лена готова была поклясться, что именно понюхала!).

— Пусть остается. Не время!

Горан поцеловал жену в щеку.

— Я вперед. Вы за мной. И, ведьмак, не подведи!

Антон нахмурился.

— Не подведу.

Ведьмак? Лена открыла рот и снова его закрыла, так и не придумав нужный вопрос.

— Где они?

— Там, — Мирна указала в сторону длинного бетонного забора Кабельного. — В аварийном здании. Собак они загрызли. Охранник умирает. Сможешь спасти?

— Я попробую.

— Тогда вперед.

Мирна побежала, Антон устремился следом, утягивая за собой совершенно остекленевшую Лену.

Дубравко сложил смартфон, убрал его в карман и прыгнул на серое бетонное здание. От сильного удара вокруг его рук и ног еле уловимо завибрировали плиты. Небольшое облачко грязи и пыли посыпалось вниз, на землю. Волкодлак не обратил внимания, значение имел только запах Якова и Дани. След обрывался прямо под пустыми провалами огромных окон промышленной постройки.

Дубравко нырнул в проем первого. Битые стекла и крошки бетона захрустели под мягкими звериными ступнями. Их здесь не было, хотя здание насквозь пропахло старыми запахами других волкодлаков. Выбравшись наружу, он повторил со вторым окном. Здесь. Именно сюда прыгнул Яков с девушкой на руках.

— Лиза!

Все его инстинкты кричали, что волчице нужен спектакль. Только представления ради Яков притащил сюда Даню живой и невредимой. Дубравко приманивали, его появления ждали. А значит стоило уважить хозяев сегодняшней ночи, дать им почувствовать власть над происходящим.

Ответа на крик не последовало.

— Лиза!

Тишина.

Дубравко готов был кинуться по следу, но резкий удар в грудь выбросил его из окна второго этажа на холодную сырую землю. Он вскочил в тот момент, когда здоровенный волкодлак приземлился прямо перед ним. Парень удовлетворенно сверкнул в темноте зубами. Наконец кто-то откликнулся на зов.

— Я думал, что мне уже не ответят.

Здоровяк добродушно улыбнулся.

— Не ответишь тебе. Как же!

— Здравствуй, Яков. Давно не виделись.

Не прерывая беседу Дубравко и его противник начали пригнувшись тихо кружить, выбирая удобный момент для нападения.

— Давненько, давненько…

Яков прыгнул, намереваясь вцепиться сбоку и повалить волкодлака на землю, однако промахнулся. В темноте клацнули зубы, укусив пустоту.

— Как живешь? Как я живу ты-то наверняка знаешь.

— Как не знать. Лизка из-за тебя да этой ведьмы совсем с ума сходить стала.

Теперь выпад сделал Дубравко, но противник довольно проворно для своей комплекции ушел от удара на здание. Его фигуру в проеме окна теперь освещали дальние уличные фонари.

— Да, Яков. Пожар мне не понравился. Совсем не понравился.

— Мне признаться все это тоже порядком поднадоело.

Дубравко резким прыжком выбил Якова внутрь здания. Из легких здоровяка вырвался свист. С глухим ударом он впечатался в противоположную от окна стену, проломив ее.

— Так отчего же ты ей подчиняешься?

Парень, пошатываясь, поднялся. С его одежды посыпался мусор и куски разбитого бетона. Яков брезгливо отряхнулся.

— Вот, черт! Мне нравились эта куртка и джинсы. Так велел совет.