Вряд ли автор вывел бы Крысу в ипостаси Мышкина, персонажа не самого милого, но более-менее терпимого. Кроме того, Крыса работал в Смоленске, а автор упорно не хочет выходить за пределы Москвы, даже описывая подробности «октябрьского путча». Заметно, что его вообще куда больше интересовали персоналии, чем процессы. А вот если автор был лично знаком с Кошкиным (что интересно – человеком с безумно замусоренной русской речью), то это могло бы пролить свет и на личность самого писателя, и на его дальнейшую судьбу после ликвидации АСБ. Увы, тут наши возможности пока исчерпаны. Сам Кошкин в своих многочисленных интервью русской прессе называл автора «Выбраковки» исключительно фашистом, маньяком, и любую возможность контакта с ним отрицал. А наши американские коллеги-исследователи, в том числе и допущенные к рассекреченным файлам ЦРУ, полагают автора коллективным и попросту отказываются искать следы отдельно взятого человека. По их мнению «Выбраковка» – часть сложной многоходовой пропагандистской конструкции, с помощью которой русские пытались откреститься от своего каннибальского прошлого. Вообще наш интерес к личности автора понятен зарубежным аналитикам, но они его просто не разделяют. Им кажется гораздо более важным нащупать масштабные тенденции и установить, «кому это выгодно», а мы думаем, что иначе, как мелким ситом, здесь оперировать нельзя. В конце концов, большинство членов группы, собранной ОМЭКС – полноценные носители русской культурной традиции, и нам лучше знать, для чего в России пишутся книги.

Все же наше исследование продвинулось неожиданно далеко. Мы знаем, кто такой «шеф» Центрального отделения АСБ: он действительно когда-то был следователем прокуратуры, но его настоящее имя уже никому ничего не скажет. А имя директора АСБ памятно многим, но это тоже совершенно неинтересный персонаж. И Председатель Верховного Совета, по совместительству премьер-министр Литвиненко («Литвинов») мало у кого вызовет острое желание близкого знакомства. Мы выяснили очень многое. Нам удалось даже отыскать следы «Православного братства священомученика Епидифора» (наткнулись случайно), на оптовом складе которого всего-навсего разливали лампадное масло.

И Овчинникова по прозвищу «Бедная Овечка» на самом деле замучили бандиты. Этот такой факт даже Ивану Большакову был известен, только непонятно, почему он в своем эссе «Палачи и шерифы» уверяет, что «и тут не без вранья». Хотя скорее всего, он не располагал нашей документальной базой.

И действительно выбраковщики Купченко и Бунин (нет, вы только подумайте, какой все-таки автор наглец!!! – это же оперативные псевдонимы Гусева и Валюшка) расстреляли однажды служебный автомобиль высокопоставленного чиновника (правда не министра информации, а Генерального прокурора). На этом, кстати, их карьера и закончилась: уполномоченные были вдребезги пьяны, им что-то померещилось, стрельбу квалифицировали как тяжкое преступление и обоих «забраковали» в тот же день.

Но это все мелочи. Очень точно подмеченные и неплохо выписанные мелочи. Антураж. Самое интересное оказалось тайной за семью печатями.

Так получилось, что наша группа, работавшая над этими беллетризованными комментариями – журналист и консультанты: психолог, социолог, историк, и один профессиональный контрразведчик, – вынуждена была более чем внимательно ознакомиться с текстом «Выбраковки». И что бы каждый из нас по отдельности ни думал о чудовищном периоде в истории Родины, которому роман посвящен – сам предмет исследования запал нам в душу. Ни «АСБ изнутри», ни многие другие аналогичные произведения, включая и художественные, не вызвали у нас такой мощной эмоциональной реакции. Мы с удивлением обнаружили, что сроднились с этой книгой, будто сами ее писали. И двое из ее персонажей стали нам чрезвычайно близки.

Был или не был стажер-уполномоченный Валюшок? Никаких следов, никаких ключей. В желании докопаться до истины мы даже подняли милицейские архивы и отследили пути всех ста пятидесяти московских «Порше» тех лет, но это оказалась пустая трата времени.

Был или не был старший уполномоченный Гусев? Определенно – был. Даже в трех лицах: Павел, Сергей и Валентин. Но Лебедевых, Воробьевых, Уткиных, Куликовых и Куликов значится в собранных по крупицам списках Агентства еще больше.

И к сожалению, здесь мы вынуждены расписаться в полном бессилии. Установить подлинность личности Павла «Пэ» Гусева ничуть не легче, чем выдуманного Павла Птицына. А скорее всего пока что нереально.

Обидно? Нам тоже.