— Но ты его доверенное лицо.

— Бог-Император сочувствует тебе, — солгал Монео.

— Сочувствует? — выкрикнул Айдахо, чем привлек всеобщее внимание Говорящих Рыб. В столовой повисла напряженная тишина.

— Нори — очень привлекательная женщина, — сказал Монео, — но она не для тебя.

— Бог-Император сказал, — язвительно произнес Айдахо, — и его слова не подлежат обжалованию.

— Я вижу, что ты понял смысл его слов, — проговорил Монео.

Айдахо встал из-за стола.

— Куда ты собрался? — подозрительно спросил Монео.

— Я хочу прямо сейчас переговорить с ним.

— Это самоубийство, — простонал Монео. Айдахо одарил мажордома пылающим взглядом и внезапно понял, что от всех столов на него смотрят Говорящие Рыбы. Выражения их лиц в свое время хорошо определил Муад'Диб: Игра в прятки с дьяволом.

— Ты знаешь, что говорили по этому поводу первые герцоги Атрейдесы? — издевательским тоном спроси Айдахо.

— Это имеет отношение к делу?

— Они говорили, что вся свобода немедленно улетучивается, когда начинаешь искать самодержавного правителя.

Оцепенев от страха, Монео подался вперед к Айдахо. Он почти потерял дар речи, голос Монео превратился в свистящий шепот.

— Не говори подобных вещей.

— Ты боишься, что одна из этих женщин доложит о них Императору?

Монео недоуменно покачал головой.

— Ты еще бесшабашнее, чем все остальные.

— В самом деле?

— Прошу тебя! Твое отношение к Императору вредоносно.

Айдахо услышал, как по залу пронесся ропот.

— Самое большее, что он может, — это убить нас, — сказал Айдахо.

Монео ответил громким шепотом: — Ты глупец! При малейшей провокации в нем может возобладать Червь!

— Червь, говоришь? — неестественно громко спросил Айдахо.

— Ты должен верить в него, — сказал Монео. Айдахо оглянулся.

— Да, думаю, что они все слышали.

— В нем живут миллиарды и миллиарды людей, все в одном теле.

— Да, мне говорили об этом, — сказал Айдахо.

— Он — Бог, а мы смертны, — продолжал уговаривать Айдахо Монео.

— Как может Бог творить зло? — спросил Айдахо.

Монео вскочил на ноги и отшвырнул стул.

— Я умываю руки, — крикнул он и бросился вон из помещения.

Айдахо еще раз огляделся — все его гвардейцы смотрели на своего командира во все глаза.

— Монео не хочет судить, но я не стану уклоняться.

Он удивился, увидев на липах некоторых женщин кривые ухмылки. Все снова принялись за еду.

Идя в Цитадель, Айдахо снова и снова проигрывал в уме свой разговор с Монео, находя все новые и новые странности в поведении Монео. Это был не просто страх смерти, нет, в этом ужасе было что-то еще. Что-то намного более глубокое, чем обычное опасение за собственную жизнь.

— Червь может возобладать в нем.

Эти слова сорвались у Монео непроизвольно, они выдали его, чего сам мажордом, очевидно, не хотел. Но что могут значить эти слова?

Более бесшабашен, чем другие.

Айдахо стало горько от того, что его сравнивают с ним самим, но ему не известным. Насколько осторожны были другие?

Он подошел к своим апартаментам, положил ладонь на фотозамок и заколебался. Он почувствовал себя как зверь, которого охотники загнали в его логово. Несомненно, что гвардейцы донесут Императору о его поведении. Как поступит Бог-Император? Айдахо провел рукой по замку, и дверь открылась. Он вошел в прихожую, запер за собой дверь и посмотрел на нее.

Пошлет ли он за ним Говорящих Рыб?

Айдахо оглядел прихожую. Очень удобно спланировано. Вешалки для одежды, полочки для обуви, и запертый Шкаф с оружием. Никакое из представленного здесь оружия не представляло реальной опасности для Лето. Не было даже лазерного ружья, хотя и оно неэффективно против Червя.

Он знает, что я буду сопротивляться.

Айдахо вздохнул и сквозь сводчатую дверь заглянул в гостиную. Монео заменил мебель — теперь гостиная была обставлена в суровом фрименском духе — вещи были взяты из хранилищ Музея.

Музейный фримен!

Айдахо в сердцах сплюнул и прошел в комнату. Войдя, он остановился, пораженный, — на подвесном диване на фоне северного окна сидела Хви Нори. Блестящее голубое платье выгодно обрисовывало ее фигуру. Женщина смотрела на Айдахо.

— Благодарения богам, что ты цел и невредим, — произнесла она.

Айдахо оглянулся, посмотрел на дверь, фотозамок, потом снова обратил взор на Хви. Никто, за исключением нескольких особо доверенных Говорящих Рыб, не мог открыть этот замок.