Его размышления были прерваны топотом бегущих ног. Айдахо обернулся и увидел ребенка лет восьми, который Изо всех сил бежал к ним по боковой улочке. Босые ноги Малыша взметали фонтанчики пыли, а вдалеке слышался громкий голос матери. Которая звала сына вернуться. Ребенок остановился в десяти шагах от Айдахо и уставил на Него такой напряженный, алчущий взгляд, что Дункан ощутил внутреннее неудобство. Этот ребенок казался очень знакомым, еще дитя, но в его чертах угадывался мужчина — высокие скулы, курчавые темные волосы, складка над бровями. На мальчике был надет синий, вылинявший от многочисленных стирок комбинезон, сшитый, впрочем, из хорошего, добротного и прочного материала.

— Нет, ты не мой отец, — объявил ребенок. Повернувшись, он опрометью бросился прочь и вскоре исчез за углом.

Айдахо, нахмурившись, взглянул на Сиону, боясь задать вопрос, который вертелся у него на языке: Это бш ребенок моего предшественника? Он знал ответ и без этого, слишком очевидно было сходство. Этот ребенок — я сам в детстве. Это понимание опустошило его, повергло в растерянность. Какова мера моей ответственности?

Сиона закрыла лицо руками и опустила плечи. Все произошло совсем не так, как она себе представляла. Она почувствовала, что ее подвела собственная жажда мести. Айдахо был не просто гхола, нечто чуждое, с чем можно было не считаться. Она вспомнила, как он невольно прижался к ней в орнитоптере, как на его лице отражались обычные человеческие чувства. И этот ребенок…

— Что произошло с моим предшественником? — спросил Айдахо. Голос его звучал бесстрастно, в нем слышалось обвинение.

Сиона отняла руки от лица. В глазах ее металась плохо скрытая ярость.

— Мы не знаем наверняка, — ответила она, — но однажды он вошел в Цитадель и больше его не видели.

— Это его ребенок?

Она молча кивнула.

— Это точно, что не ты убила моего предшественника.

— Я… — Она была потрясена искренними сомнениями в его голосе, его обвинением.

— Мы прилетели сюда только из-за этого ребенка?

Она судорожно сглотнула.

— Да.

— Что, по-твоему, я должен был с ним сделать?

Она пожала плечами, чувствуя, что совершила не вполне пристойный поступок.

— Что ты можешь сказать о его матери? — спросил Айдахо.

— Она и прочие живут на той улице, — она кивнула головой в ту сторону, куда убежал мальчик.

— Прочие?

— Там есть еще старший сын… дочь… Ты не… Я хочу сказать, что могу устроить…

— Нет! Мальчик прав — не я его отец.

— Прости меня, — прошептала Сиона. — Мне не следовало этого делать.

— Но почему он выбрал это место? — спросил Айдахо.

— Отец… твой…

— Мой предшественник!

— Потому что здесь был дом Ирти, а она никуда не желала отсюда уезжать. Так рассказывают люди.

— Ирти… мать?

— Жена, согласно старому обычаю, освященному Устным Преданием.

Айдахо оглядел каменные стены домов, окружавших площадь, окна, занавешенные плотными занавесками, узкие двери.

— Так он жил здесь?

— Когда мог.

— Как он умер, Сиона?

— Честно говоря, я не знаю… Но других Червь убил. Это мы знаем точно!

— Откуда ты можешь это знать? — Он так внимательно смотрел на девушку, что она, не выдержав его взгляда, отвернулась в сторону.

— У меня нет сомнений в подлинности историй о моих предках, — ответила она. — Они рассказаны мне по кусочкам — замечание об этом, сплетня о другом, слух о третьем, но я верю в эти рассказы. И мой отец тоже в них верит!

— Монео ничего не рассказывал мне об этом.

— Есть одна вещь, которую определенно можно сказать об Атрейдесах, — заговорила Сиона. — Мы верны, и это факт. Мы всегда держим свое слово.

В изумлении Айдахо открыл было рот, но смолчал. Ну, конечно, Сиона тоже из Атрейдесов. Эта мысль потрясла его. Нет, он, конечно, знал это и раньше, но как-то не воспринимал этот факт, не осознавал его. Сиона была бунтарем, но ос действия были санкционированы самим Лето Границы его снисходительности были неясны, но Айдахо отчетливо их ощущал.

— Ни в коем случае не причиняй ей вред, — напутствовал его Лето. — Сиона должна пройти испытание.

Дункан повернулся к ней спиной.