Занл привязал коня в стороне от людей и пробрался в первые ряды ожидающих, не привлекая к себе внимания. Городские стены от людей отделяло значительное расстояние. Стражники на стенах, угрожая, что применят арбалеты, не подпускали вплотную к воротам. Никто не ослушался.

Занл ждал. Всегда был шанс, что гвардейцы устроили обманный демарш. Либо решили очистить пространство перед воротами. Занл допускал и то, и другое. Он ждал, напрягая лишь слух. Что ему предпринять, заранее не скажешь. Это зависело от мелочей. Неизвестно, в каком состоянии окажутся гвардейцы по эту сторону ворот, многих ли они потеряют. Кто из талхов вырвется вместе с ними, и произойдёт ли это вообще. От этого зависело, ввяжется ли Занл в бой или будет преследовать гвардейцев незаметно для них. Кроме того, ворота могли вовсе не открыть в самый последний момент, если бы талхи захватили мальчика ещё внутри города.

И всё же один из членов Совета Ордена талхов склонялся к мысли, что ворота вот–вот откроют, и потому при первых же признаках вскричал:

— Кто–то сейчас выйдет из города! Надо подойти поближе!

Люди повскакивали с насиженных мест, не сговариваясь, подались к воротам, что было Занлу необходимо. Лишь под прикрытием толпы он встретит гвардейцев наиболее эффективно. Кое–кто с опаской задирал головы, но на стенах никого не было. Похоже, стражникам стало не до того.

Шум нарастал, раздались крики, и Занл понял, его братья–монахи пошли в рукопашную. Он вытащил арбалет, благо никто из находившихся бок о бок с ним не видел этого.

Ворота поползли вверх, люди подались ещё ближе. Занл вложил стрелу в арбалет. То же самое сделал Гел, но он скорее следил за реакцией взволнованных происходящим людей, окружавших двух талхов. Показалась повозка, в ней, судя по всему, и везли мальчика. Строй, охранявший эту повозку, нарушился. Лошади ржали, кричали люди, и за ними, словно дым от пожарища, тянулся вопль толпы. Занл заметил, что следом за гвардейцами просачиваются и горожане. Ему показалось, что среди них есть талхи, но абсолютной уверенности в том, кого из них он видел, не было. Он оглянулся и встретился взглядом с Гелом. Тот колебался. Занл также не знал, начинать ли открытую стычку или же талхи упустили возможность отбить повозку у стен города.

Впрочем, ситуация для двух талхов снаружи складывалась удачно, и они, по крайней мере, могли потрепать конвой без риска для себя.

Занл прицелился и выстрелил. Один из гвардейцев, находившихся рядом с повозкой, выронил меч и выпал из седла. В следующую секунду Гел уничтожил ещё одного. Занл сменил позицию, вложив вторую стрелу, и заставил ещё одного гвардейца упасть с лошади.

Когда он снова приготовился стрелять, его зоркий глаз заметил среди метавшихся горожан, вырвавшихся из города, Уинара.

Уинар и Луж распихивали горожан с упорством вепря. Они рисковали опоздать и, чтобы этого не произошло, пустили в дело весь потенциал.

Сначала они устремились за гвардейцами из конвоя, после чего погрузились в толпу, чтобы просочиться вплотную к воротам. Сложная задача, Уинар и Луж справились с ней лишь потому, что пускали в ход кинжалы против особо ретивых горожан, норовивших опередить талхов, либо, того хуже, навалиться сзади.

Позже они пустили кинжалы в ход, когда вонзились в стражников из заграждения.

Прежде, чем это случилось, Уинар видел, как погиб один из монахов, бросившийся в рукопашную вместо Биша. Видел, как другой талх стреляет из арбалета, несмотря на давку. Видел, как погиб Рапфия на стене. Уинар, как и Луж, не вмешивался, стремясь к моменту поднятия ворот.

К счастью, заграждение состояло из комендантских воинов, не из гвардейцев. Они не стали убивать горожан, хлынувших на них, и поплатились за это. Люди, обезумевшие от долгого ожидания, против собственной воли заражённые криками талхов, хлынули в заграждение, как вода в песок. Когда стражники опомнились, было поздно. Их длинные копья и мечи стали помехой в желании остановить прытких талхов. Основной порыв горожан удалось заглушить, но к этому моменту несколько десятков из них выскочили за ворота.

Уинар нашёл взглядом Лужа, убедился, что он вырвался из города, и сменил кинжал на арбалет.

Повозка была недалеко. Её встречала толпа, ожидавшая снаружи, и лошадь заржала, остановилась, несмотря на хлеставшего её возницу. Тот попытался направить её в сторону, вправо, где было поменьше народу. Рядом метались гвардейцы. Некоторые из них взмахивали мечами, отгоняя людей, закрывших дорогу. Уинар, вложивший стрелу в арбалет, заметил, что один из всадников свалился с лошади. Выстрелили из толпы. Работа Занла.

Ещё один гвардеец свалился на землю, пронзённый стрелой.

Уинар выстрелил одновременно с Лужем. Оба выстрела оказались точны. Талхов заметили, несколько гвардейцев развернулись к ним, один из их, не колеблясь, поразил подвернувшегося под руку горожанина, выскочившего с талхами. Оба талха отпрянули, выиграв секунду, достаточную, чтобы вложить новую стрелу в арбалет. Двое гвардейцев умерли с мечами, занесёнными над головой своих врагов. Третий гвардеец рассёк пустоту — Луж увернулся. Талх метнул кинжал. Гвардеец выронил меч, схватился за распоротое горло и опал на шею лошади. Уинар вскочил на освободившегося коня, то же самое мгновением позже сделал Луж.