Ещё минута — и они скрылись за поворотом. Монах помедлил и быстро пошёл следом.

Булох сильно постучал в дверь, и та завибрировала, передав свою дрожь всему дому. Сзади нависали Камень и Шрам.

Гурин, созерцавший картину, улыбнулся одними губами. В том, что в этом доме недавно находился мальчик, которого они искали, практически не вызывало сомнений, и Гурин разрешил не особенно церемониться с хозяевами. Его же добры молодцы рады стараться. Прежде, если людей, у которых останавливался мальчик, нужно было располагать на свою сторону, Гурин посылал для разговора одного Булоха или же шёл на это сам. Камень и Шрам, спешившись и взяв под уздцы лошадей, оставались в сторонке, вне поле зрения заискивающих хозяев.

Сейчас ситуация была несколько иной. Добросовестные соседи поведали не только о том, кого вылечил мальчик, но и что его проводили до выхода из деревни. Значит, хозяева дома знали направление, по которому мальчик двинулся дальше. Проблема же была в том, что на выходе была развилка, ведущая к двум разным городам, и Гурин не желал ошибаться в выборе. Ошибка будет стоить слишком много времени.

Конечно, они могли получить ответ и, разговаривая с хозяевами на равных, но Гурин не без оснований полагал, что крестьяне, увидев конных гвардейцев Правителя, могут воспылать совершенно излишним в данный момент благородством и указать немного не в ту сторону. Чтобы быть уверенным полностью, Гурин решил сыграть на страхе перед властью, так надёжнее.

Булох постучал ещё раз, и за дверью возникло какое–то движение.

— Открывай! — гаркнул Камень. — Именем Правителя!

— И поскорее, — скалясь, добавил Шрам.

Дверь распахнулась. На пороге показался старик средней комплекции. Он приоткрыл рот, по–видимому, собираясь приветствовать гвардейцев, но Булох, сразу же беря инициативу в свои руки, не дал ему сказать и слова.

— Иди–ка сюда, старик, — Булох отступил на несколько шагов, отпихнув своим телом Шрама и Камня, и поманил крестьянина. — Нам некогда заходить к тебе в дом, мы спешим.

Крестьянин помедлил, заметно бледнея, и шагнул за порог.

— Я… — начал он.

Но его снова оборвал Булох.

— У тебя был мальчик. Он кого–то вылечил, может, даже тебя. Этот мальчик нам нужен, — Булох тут же поправился. — Нужен Правителю. Мы знаем, что кто–то из твоих проводил его до конца деревни. Скажи нам, куда пошёл мальчик.

Старик молчал, подыскивая слова, столь ощутимый нажим заставил его растеряться.

— Давай говори! — пророкотал Камень. — Не тяни!

— Тебе же сказали, мы очень спешим, — после рыка Камня голос Булоха звучал почти умиротворённо. — Ты что, немой?

Гурин подумал, что со старика достаточно и шагнул вперёд. Дальнейший нажим мог только ухудшить ситуацию. Гвардейцы расступились. Старик перевёл взгляд на Гурина, почувствовав, что начальник именно он.

— Успокойся, — великодушно произнёс Гурин. — Подумай и скажи. Мы не сделаем мальчику ничего плохого. Наоборот. Мы ищем его потому, что ему угрожает опасность. Ну, так куда же он пошёл?

Похоже, незлобивый, рассудительный тон Гурина помог прийти старику в себя.

— Его проводил мой старший сын, и я не знаю, в какую сторону направился мальчик.

— Где сын? — быстро спросил Булох.

Старик неопределённо повёл рукой.

— Работает. В поле.

— Ну, так позови его, ты, старый пень!

Когда перед гвардейцами возник молодой мужчина с крупными грязными руками и недоверчивыми испуганными глазами, Гурин мягко обратился к нему:

— Во имя Правителя, ты проводишь нас из деревни и покажешь, куда повернул мальчик. Прямо сейчас.

Сын старика ничего не сказал, только посмотрел на отца, и Гурин не смог понять этот взгляд. Старик подтолкнул его, и мужчина двинулся к выходу из деревни. Когда последние дома остались позади, они преодолели ещё метров сто, прежде чем появилась широкая развилка.

Молчаливый скованный проводник остановился. Шрам, не слезавший с коня, навис над ним.

— Куда? — пробасил он.

Молодой крестьянин молчал, и Гурину показалось, что тот сейчас скажет что–нибудь типа, я не помню.

— Мы спешим! — рявкнул Булох. — Давай говори!

Крестьянин выставил руку на северо–восток, в сторону Анохры.

— Туда, — почти прошептал он.

Шрам и Камень, тут же позабыв про крестьянина, пришпорили коней. Однако Гурин не тронулся с места, и им пришлось остановиться.

— Ты уверен? — спросил Гурин крестьянина.

Тот выглядел подавленным, растерянным, сжавшимся в тугой комок. Казалось, будь у него колючки, он бы их выпустил, все до единого.

— Да, — пробубнил крестьянин. — Мальчик пошёл туда.

Гурин некоторое время смотрел на его руку, будто по дрожи хотел узнать, действительно ли она направлена в нужную сторону. Затем хищно, с медлительностью ползущей змеи процедил:

— Надеюсь, ты понимаешь, всё, что происходит во благо Правителя, происходит во благо простого народа Всех Заселённых Земель? И обманывать Правителя — всё равно, что обманывать самого себя? — пауза, многозначительная, испытывающая. — Ты уверен, что не ошибся с направлением?