Я поначалу не поверила, что француженки так одеваются, однако меня ткнули носом во французские сайты в Интернете. О господи! И мы с этих лягушатников, почти два столетия брали пример? Как уложили мне волосы, и как навели мне макияж, даже стыдно говорить! Кошмар! Но результат был достигнут - вылитая иностранка! С пластиковой карточкой на шнурке, перекинутом через шею. Через плечо сумка с оружием и военной формой, на шее фотоаппарат, плеер-диктофон, мобильный телефон, шариковая ручка. Убожество! Мымра!

Я готова. Или нет? Что сказать Сашке и Ольге перед убытием? Подбодрить? Как? Слова здесь уже ничего не значат! Абсолютно ничего! Мы стоим перед "буханкой" уже минут пять и молчим. Стоим и смотрим друг на друга. Вещи загружены, бак полон, движок прогрет. Мы стоим и молчим. Молчим, так как говорить нечего и незачем. Победа или смерть. Слишком громко и помпезно? Не думаю. Если у меня не получится - я погибну в ближайшие дни с этим миром. И они тоже. Если получится - мы возможно еще встретимся. Честно говоря, мне уже неважно, сумею ли я исправить то, что произошло у нас там в "нашем" 1941-м. Хотя бы исправить здесь. Я должна вернуться сюда и застать их живыми. Я должна и сумею все исправить. ВСЕ исправить. Так что же мне им сказать?

– Насть, - это Сашка, как-то хрипло, - Давай, что ли без слов. Ты в город, мы к себе. Будем ждать. Удачи тебе.

– Удачи, - тихо повторила Ольга.

Ну что ж, наверное, это действительно правильно - расстаться без громких слов.

– Спасибо!
– искренне ответила я, и, садясь в водительское кресло "буханки" добавила, - Я вернусь. Дождитесь меня, пожалуйста!

Они отошли в сторону, давая мне развернуться, а потом подняли руки и помахали. В зеркало заднего вида, я заметила, как Ольга и Сашка, взявшись за руки пошли к двери подъезда. Все. Они выпали из моего обзора - я начала объезжать дом. Ан-нет - они стоят на балконе подъезда, и наблюдают, как я проезжаю по тому месту, где вчера в автомобиль сослуживца садилась Ольга.

А вот теперь, кажется все - соседний дом заслонил мне обзор. Я осталась одна. Неправильно. Я не одна. Я вернусь. У меня есть здесь дом. С чокнутыми и странными друзьями. Но это мой дом и я сюда вернусь. Я утерла рукой слезы, и сосредоточилась на дороге. Мне необходимо достичь Москвы, объехать ее по кольцевой дороге, с юга на север, и после чего достичь Останкино. Теперь все зависит от меня. Сашка и Ольга уже ничем мне помочь не смогут...

Глава 13.

В машине работало радио. Какие-то песенки, обрывки новостей. Что-то поговаривали про Северный флот, который отказался сдаться американцам. Потом пошло что-то невразумительное. Вначале передали, что флот сдался. Потом, что оказывает сопротивление. Потом, что одержал победу. Потом... Потом радиостанция замолчала, и я переключила на другую волну. Там, на радиостанции "Эйхье Москау" некий Мрак Солонин с завыванием верещал, как американский флот потопил восставшие корабли ублюдков-русских. Ему вторил некий Бешенов или Бешанов, и еще какой-то Соколов. На других волнах по поводу Северного флота говорили прямо противоположные вещи - то сдался, то ведет бой. Все это я слушала, торча в пробке на Калужском шоссе - его перекрыли для проезда какой-то известной личности - то ли некоего кутюрье с мировым именем, то ли председателя всемирной ассоциации педерастов по фамилии Кутюрье. Но, наконец, кортеж с мигалками пронесся по освобожденной трассе, и машины потянулись в Москву.

Чем ближе была Москва, тем больше я убеждалась в том, что Сашка абсолютно прав. Ментальные воздействия становились все чаще. Они были разной силы, но складывалось впечатление, что в центре Москвы бушует гигантское ментальное торнадо, разрушающее прошлое и настоящее истории России и деформирующее реальность....Радио выплюнуло очередную порцию истерик некоего Сванидзе, про "сцук-большевиков", натравивших на миротворцев НАТО то ли дрессированных белых медведей, то ли ядовитых кусающихся креветок розового цвета, поданных в ресторанах Мурманска к пиву, то ли стаи полярных-интелегентоедов - генетическую помесь полярных воробьев-пуночек и полярных лисиц - песцов. Я аж засмеялась от такой ахинеи. Если такая чушь звучит в эфире - значит что-то там на Севере у этих уродов не заладилось. Точнее сказать пошло совсем наперекосяк, раз в ход пошли байки об агрессивных креветках, кусающих любителей пива "будвайзер". И это мне на руку - все резервы противника будут брошены на устранение проблемы Северного флота.

Но темы о Севере оборвались все разом. Враги победили? Вряд ли - обычный прием - если нет успехов в борьбе с Северным флотом - нужно сменить тему на другую и более "важную". И она разумеется нашлась. Телеведущая "Дурдома-2" Собчаггг пришла на вечеринку к некоему Кирру Корову, в той самой розовой кофточке, из-за которой этот Киркоров учинил несколько лет назад громкий скандал. Кофточка была одета поверх платья какой-то Моники Левински (Манштейн????), в котором та (Моника, а не Собчаггг!) делала минет тогдашнему Президенту США - Билу Клинтону. Все радиостанции наперебой стали обсуждать возможный ход развития событий - станет ли Кирр Коров хватать Собчагггг за грудь и за кофточку, или та успеет сделать, оному, минет. Ведущие радиопередач называли номера телефонов для приема ставок. На радиостанции "Эйхье Москау", все тот же Мрак Солонин сообщил слушателям, что кофточка и платье принадлежали жене Гитлера Еве Браун, и подлый Сталин напал на Германию 22 июня 1941 года, чтобы отобрать эти вещи, а Еву Браун склонить к сожительству. Однако на другой волне, некий Григорий Гремлинский обрушился с праведным гневом на Мрака Солонина, утверждая, что никакого минета его бабушка Ева никому не делала, и что он единственный внук старика Адди и красавицы Евы, и призвал всех вступать в ряды партии "Американское Яблоко". Дальше я, если честно, потеряла информационную нить развития событий - пошла сплошная каша про розовые кофточки, минеты и внебрачных детей вождей.

Да и не до последнего русского царя Михалкова (это еще кто????) мне тогда было - я увидела мельницу - ориентир, говорящий о том, что скоро поворот на МКАД. В районе развязки стояла машина с громкоговорителями, где усталый голос настойчиво призывал водителей воздержаться от поездки в Москву в связи сложной обстановкой в городе. И похоже, что этот голос абсолютно не лукавил - справа сорок пять, на удалении примерно два километра, полыхало зарево огромного пожара, вокруг которого кружили боевые вертолеты, время от времени расстреливая то, что находится на земле. Опознавательные знаки мне были неизвестны - квадрат, разделенный вертикально-горизонтально на четыре маленьких - два красных и два белых (по диагонали). Началось? Или продолжается? А что если в районе Останкино.... Нет, Останкино нужно оккупантам, как шприц для ментальных инъекций, и его до 10-го августа трогать не должны! К счастью, у некоторых водителей возобладал здравый смысл и рассудок, и они отказывались въезжать в город, тут же разворачиваясь, и отправляясь прочь от города по Калужке.