Он налил себе еще кружку и выпил.

— Ужасный народ эти эльфы, спесивый. Мой отец ненавидел их, и я — тоже. Пока не пришел этот чертов Наммен, нам, жителям Земли Ночи, далеко было до победы в Двухсотлетней Войне. А потом — все эти треклятые волшебники, которые читали мысли людей и совершали странные обряды против богов в своих дворцах… Вот они и получили тот конец, какого заслуживали.

Ниал резко поднялась, Сеннар встал вслед за ней.

Авалер тоже встал и приблизился к Ниал:

— Черт возьми! Я же сказал вам, что вы быстро дойдете!

Сеннар встал между ними:

— Оставь его, он тебя не слышит. Однако он прав: уже поздно, мы сегодня столько прошли. Поверь мне, было бы приятно еще послушать тебя, но нам пора идти, я засыпаю на ходу.

Он чуть не свернул себе челюсть, изображая правдоподобный зевок.

— Ну, поступай как знаешь… — пробормотал Авалер.

Ниал ринулась к лестнице и быстро побежала. Сеннар последовал за ней и схватил за руку.

— Успокойся! — сказал он вполголоса.

Как только они вошли в свою комнату, Ниал бросила плащ на пол.

— Какой ублюдок, — пробормотала она. — Я думала, что только фаммины истребляли полуэльфов… а оказывается… Будь они прокляты!

Она выхватила из ножен меч и бросила его на столик рядом с одной из кроватей. Дерево раскололось на мелкие части.

В путь они отправились на рассвете. Когда вышли из города, еще шел дождь, медленный и непрекращающийся, похожий на безропотный плач.

Им предстояло еще один раз остановиться в гостинице. Город был похож на тот, в котором они уже побывали, разве чуть поменьше. Они вошли в гостиницу после полуночи. Поужинали в тишине, так же тихо ушли, чтобы проснуться на рассвете и двинуться дальше.

Вечером следующего дня почувствовали, что воздух становится зловонным. Они отлично знали этот запах: тот же самый, который ощутили на болотах Земли Воды. Ниал вспомнила, что когда-то на этом месте рос великолепный лес — лес Берсит. Казалось, что лес поразила какая-то непонятная болезнь, вызванная нечистотами, плывущими из города фамминов, отравляющими протекающие реки. Теперь на месте леса расстилалось дурно пахнущее болото.

— Мы уже близко, — прошептала Ниал, когда небо стало затягиваться облаками, надвигалась ночь.

Земля, по которой они шли, становилась все мягче и мягче. Ниал видела, как на горизонте исчезает ненавистный ей город. Перед ними теперь простиралось только темное пятно земли, пропитанной гнилыми водами.

Ниал лезли в голову какие-то неясные образы, сопровождавшиеся бормотанием духов: вековые деревья, сквозь ветви которых весело светило солнце, великолепие удивительного города и его мраморные плиты, на которых стоял величественно и гордо королевский дворец со своей огромной хрустальной башней. Сейчас ни один проблеск света не освещал ночную тьму. Однако Сеферди был тут, Ниал была в этом уверена.

Внезапно она остановилась.

— Что случилось? — спросил Сеннар.

— Он — за этим холмом, — прошептала Ниал.

— Ты не обязана делать это, — сказал Сеннар, когда они приблизились. — Мы можем пройти другим путем и двигаться по болоту.

Ниал не ответила и направилась к холму. Едва она начала обходить его, как увидела вырисовывающиеся очертания города.

На месте высокой белоснежной стены, являвшейся Ниал в видениях последних дней, лежали пожелтевшие развалины — кирпичная стена, разломанная в нескольких местах, и большие неровные камни. Наверху, там, где когда-то был центр города и стояли самые высокие здания, теперь зияла мрачная пустота, подсвеченная бледными лучами луны.

Ниал медленно шла в этой призрачной тишине и, наконец, оказалась за стеной, у входа. Перед ними был высокий узкий стрельчатый проем, под архитравом стояли статуи двух свернувшихся клубком львов, которые, казалось, сторожили город. На земле лежала вырванная вместе с петлями деревянная дверь с металлическими инкрустациями. Декоративные накладки были изъедены ржавчиной, дерево совсем сгнило. Ниал наклонилась и увидела белые следы барельефа, теперь уже почти неразличимого. Посередине зияла пробоина, вероятно, след тарана, выбившего дверь такой же ночью, только много лет назад. Другая створка свешивалась, наполовину сорванная с петель. Казалось невероятным, что она провисела в таком положении все эти годы.

Ниал испуганно, робко встала, миновала львов, которые будто угадывали ее мысли, глядя пустыми глазницами. Когда Ниал вошла, ей показалось, что она ступила в другой мир.

Лайо не сразу понял, что проснулся. Когда открыл глаза, увидел темноту. К действительности его вернули тяжелые цепи на запястьях и лодыжках и боль в плечах.

Юноша попытался повернуть голову, чтобы увидеть, где находится, потом вспомнил, что произошло накануне, и понял: он очутился в плену. Слезы навернулись ему на глаза, как днем раньше, на базе. Ему не только не удалось найти Ниал, он еще и попал в плен!