Организация ордена была одновременно иерархической и децентрализованной. Различали три уровня. Наверху руководство орденом осуществлял магистр, великий магистр или генеральный магистр, который избирался пожизненно и которому помогали сановники, выполнявшие особые функции: маршал (военачальник), великий командор — в те времена он же орденский казначей, — гардеробмейстер, туркопольер, который командовал вспомогательными отрядами туркополов (turcoples, пишут также turcopoles), конных лучников, образовавших легкую кавалерию и сражавшихся по образцу турок; «достойные люди» (prudhommes, мудрецы), компаньоны магистра (socius, socii), составляли малый совет. [74] Резиденция ордена, «цитадель» (maison chevetaine), как она называлась в уставе, сначала находилась в Иерусалиме, на эспланаде Храма; король Балдуин II передал первым тамплиерам мечеть аль-Акса и ее пристройки. Поскольку там в древности находился храм Соломона, новый орден принял его название: «Рыцарство бедных рыцарей Христа храма Соломонова». Когда в 1187 г. Иерусалим был потерян, резиденцию ордена перенесли в Акру. Падение Акры в 1291 г. вынудило орден перебраться на Кипр, в латинское королевство, основанное после завоевания острова Ричардом Львиное Сердце в 1190 году. После 1291 г. резиденцию ордена никогда не переносили в Париж, и, как мы увидим при рассмотрении деятельности Жака де Моле в качестве великого магистра ордена, вопрос об этом никогда не ставился.

В Иерусалимском королевстве, Триполитанском графстве и Антиохийском княжестве располагались соответствующие провинции ордена. В Триполи и Антиохии организация была похожа на центральную организацию в Иерусалиме, но магистры двух этих провинций подчинялись власти великого магистра. На Востоке в XIII в. к ним добавились Кипр и Морея (или Романия, в Греции), потом Армения, когда в 1268 г. была потеряна Антио-Кия. Западные владения были объединены в провинции, Сформировавшиеся в несколько этапов. Особо надо выделить провинции Пиренейского полуострова, где тамплиеры, как и в Святой земле, вели военные действия против мусульман в рамках Реконкисты, — провинции Арагон и Каталония, Кастилия и Португалия. В других местах тамплиеры были прежде всего сельскими сеньорами, управляющими своими сеньориями. Они присутствовали и в городах — в Лондоне, Париже, Ла-Рошели, Риме и т.д. Различали провинции Германия, Венгрия, Ломбардия, Апулия и Сицилия, Прованс, Аквитания-Пуату, Овернь-Лимузен, Франция и Англия. Во главе провинции стоял магистр, называемый также praeceptor (на латыни) или соттапdeur (на французском). Большие размеры некоторых из этих провинций привели к более или менее неофициальному созданию бальяжей (Нормандия, Понтьё, Бургундия, Шотландия); во главе их — здесь лексикон тоже как следует не установился, — стояли магистры или командоры. Наконец, базовой единицей было командорство — административный округ, включавший главный дом, где имелась капелла, и переменное количество подчиненных домов. [75] Магистр ордена направлял на Запад досмотрщиков: одного — для Испании, другого — для Франции и Англии, главных провинций Западной Европы. Уполномоченный ордена был и при папском дворе.

Жак де Моле был принят в орден в 1265 г., в часовне дома Бона, досмотрщиком Франции. Бон относился к Бургундскому герцогству, а не к графству. Однако, где бы ни помещать место рождения Жака де Моле, в Графстве существовали тамплиерские командорства. Точную карту поселений тамплиеров в Бургундском графстве можно составить на основе перечисления их фьефов, сделанного в 1295 г. по указанию графа Оттона IV: «Храм имеет в графстве Бургундском сии капеллы, сиречь Доль, Саль, Ла-Лен, Фей, Жирефонтен, каковые капеллы и зависимые от них дома имеют добрых 4000 ливров земли». [76] Надо добавить дом в Салене. Главный дом командорства отличался наличием капеллы, где служил брат-капеллан; именно там (на что имеется множество указаний в допросных протоколах процесса) производился прием тех, кто хотел вступить в орден. Почти во всех случаях присутствовал командор, часто бравший на себя задачу приема нового тамплиера, но это мог делать также командор соседнего командорства или более высокий сановник — командор бальяжа или провинции, досмотрщик и даже, хотя очень редко, лично великий магистр.

Почему это происходило в Боне, городе, относящемся к Бургундскому герцогству и Отёнскому диоцезу? Непохоже, чтобы это был очень значительный тамплиерский дом, судя по тому, что единственный тамплиер, о котором сохранились сведения, что он был принят здесь, — это Жак де Моле! Тем не менее некоторые тамплиеры, допрошенные во время процесса, похоже, были уроженцами этого города: Готье де Бон, а также Жерар, Ги-льом, Лоран — все именовались «из Бона в Отёнском диоцезе». [77] Дом ордена Храма имелся также в Дижоне, и там отмечено несколько приемов в орден, в том числе один почти одновременный с приемом Жака де Моле — в 1261 или 1262 г. Анри де Доль принял Доминика Дижонского. [78] Любопытная фигура этот Анри де Доль, несомненно уроженец Графства, в 1263 г. находившийся в Лионе, где он присутствовал при приеме Гуго де Перо, которого принимал дядя последнего, тот самый Юмбер де Перо, который через два года примет Моле. [79] Любопытная прежде всего потому, что Доминик Дижонский, наблюдавший в Дижоне в 1280 г. за тем, как тот принимает другого тамплиера, назвал его «магистром переправы за море». То есть это Анри де Доль отвечал за транспортировку и перевозку на латинский Восток средств и людей, необходимых для деятельности ордена Храма.

Резиденция магистра переправы находилась в Марселе. Таким образом, Жака де Моле приняли в доме, возможно, и малозначительном, но находящемся на магистральном пути по Соне и Роне, по которому направлялись многие крестоносцы, собиравшиеся отплывать на Восток из Марселя или итальянских портов, и, очевидно, новобранцы военно-монашеских орденов — Храма и Госпиталя. Поселив в Марселе магистра переправы, орден Храма получил там настоящий пункт наблюдения за тем, что творится в Средиземноморье. [80]

Во время первого допроса, 24 октября 1307 г., Жак де Моле кратко рассказал о своем приеме. Вот этот рассказ согласно протоколу, составленному королевскими судьями и инквизитором:

Сорок два года тому назад он был принят [в орден] в Боне, в Отёнском диоцезе, братом Юмбером де Перо, рыцарем, в присутствии Амори де ла Роша и нескольких других братьев, имен которых он не помнит. Он также сказал под присягой, что после того, как он дал несколько обещаний, связанных с правилами и уставом ордена, ему на шею надели плащ. И тот, кто принимал его, потребовал принести в его присутствии бронзовый крест, на коем было изображение Христа, и велел ему и предписал отречься от Христа, изображение коего было там. И он, хоть и вопреки желанию, сделал это; и тогда тот, кто принимал его, предписал плюнуть на крест, но он плюнул на землю. На вопрос, сколько раз он это сделал, он ответил под присягой, что плюнул только раз, и это он помнит хорошо. На вопрос, велели ли ему совершать плотское соитие с братьями, когда он давал обет целомудрия, он ответил под присягой, что нет и что он никогда этого не делал. [81]

Теми же словами он говорил и в Шиноне, когда его допросили 20 августа 1308 года. [82] Папская комиссия, получившая полномочия в Париже в 1309-1310 гг. судить орден Храма, не задала ему вопроса о его приеме в орден. Это прискорбно, потому что показания, данные этой комиссии, оказываются намного более точными и детальными, чем данные в 1307 году. В этом месте книги еще рано обсуждать вопрос приема в орден как ключевой для обвинений против тамплиеров. Здесь я только замечу, исходя из доказательства, приведенного в совсем недавней книге Барбары Фрале, что склоняюсь к мысли о правдивости Моле: в ходе приема нового тамплиера происходило нечто вроде инициационного испытания, добавленного ко вполне ортодоксальному обету (другой вопрос, когда). [83] Самые полные показания очень отчетливо выявляют две стадии вступительного ритуала.

• Соискателя, представшего перед несколькими братьями дома, вкратце знакомили с ограничениями, которые будут его сковывать, с обязанностями, которые он должен будет выполнять, с основными положениями устава и с обетами, которые ему придется произнести; после того как он соглашался на это всё и клялся, что свободен, что рыцарь (или нет), что не женат, что не имеет долгов, что не давал обетов другому монашескому ордену, он получал плащ, который немедля делал его братом ордена. Следовательно, он ipso facto [по самому факту (лат.)] был обязан выполнять долг послушания — первый из произнесенных обетов.