— Я пропала, — бормотала она, обращаясь к Бастеру. — Теперь мне надо решать: или терзаться и видеться с ним каждый день, или, что разумней всего, уйти и больше его не видеть. Лучше уйти. Я скажу, что маме нездоровится. Нет, это не подойдет, он может предложить устроить ее на повторное лечение. Или еще что-нибудь… Просто скажу, что она хочет, чтобы я жила дома…

Бастер, удобно расположившись на ее вязанье, заснул. Флоренс тоже закрыла глаза и, наилучшим способом решив свои проблемы, последовала его примеру.

На следующее утро Флоренс шла на работу в полном смятении. Больше всего ее занимала мысль, что она проведет целый день или большую его часть в обществе мистера Фитцгиббона. Но эта приятная перспектива омрачалась воспоминаниями о ее вчерашней выходке. «Всего какой-то один денек, детка… — твердила себе Флоренс. — Ты ведь скажешь все, что думаешь, он тебя уволит, ты поедешь к себе домой и больше его никогда не увидишь». Ей действительно было очень грустно, и по дороге она прокручивала в голове все возможные варианты разговора с ним, представляя себе, как в фильме, их счастливый конец.

Мистер Фитцгиббон стоял у окна и, позвякивая мелочью в кармане, наблюдал за шедшей по улице Флоренс. Интересно, что у нее в мыслях? Наверняка ничего хорошего, судя по выражению лица, решил он. Изучая ее аккуратную яркую головку и миловидное лицо, он невольно улыбнулся. На ней было хлопчатобумажное платье из магазина готовой одежды, ничем не примечательное вроде бы платье, но приятного нежно-зеленого цвета. Оно прекрасно сидело на ее великолепной фигуре, и выглядела она в нем элегантно. Мистер Фитцгиббон отвернулся от окна прежде, чем Флоренс по привычке подняла глаза на это окно перед тем, как перейти улицу. Через минуту, когда Флоренс вошла, он сидел за столом и читал почту.

За ней вслед пришла миссис Кин и, поздоровавшись с ними, упрекнула мистера Фитцгиббона за то, что он не подождал, пока она сама разберется с письмами.

— Уверена, что я смогла бы разобраться с ними куда быстрее и… аккуратнее.

Флоренс пошла переодеваться, безучастно слушая приятную беседу миссис Кин со своим шефом — они уже смеялись. А ведь он ей даже не улыбнулся, когда Флоренс пожелала ему доброго утра. Кажется, ее увольнение неминуемо…

Однако тяжелый день прошел гладко, и в конце недели она, как обычно, отправилась домой в Гассидж-Толлард. Уезжала она неохотно, потому что расставалась с мистером Фитцгиббоном до понедельника, но все же радовалась, что день-другой сможет спокойно отдохнуть.

Уик-энд пролетел быстро, но Флоренс много успела сделать. В саду она собирала крыжовник и клубнику, смородину и малину, для церкви рвала цветы. Миссис Нейпир, вполне оправившаяся после болезни, получила тем не менее возможность передохнуть, так как Флоренс и дома переделала ворох работы, начиная со стирки и глажки белья и кончая посещением в деревне мисс Пейн, которой нездоровилось. Флоренс, впрочем, с облегчением узнала, что мисс Пейн скоро вновь станет помогать в доме. Теперь, когда у Флоренс была работа, она могла платить мисс Пейн скромное жалованье и считала, что небольшие, но необходимые услуги, которые та оказывала ее матери, стоили этих денег.

В поезде по дороге в Лондон Флоренс размышляла о прошедших выходных. Она наслаждалась каждой минутой, проведенной дома, за исключением, возможно, тех, когда она говорила с матерью в саду после ланча.

— Детка, тебя что-то тревожит? — спросила мать. — Ты слишком устаешь на работе? Или комната, которую ты снимаешь, плохая?

Флоренс все решительно отрицала, но миссис Нейпир не отступала.

— А мистер Фитцгиббон? Он с тобой добр? Не слишком он тебя загружает?

— Нет, нет, — отвечала Флоренс. — Работать с ним замечательно, и сама работа очень интересная. — Девушка с трудом говорила на больную тему, и миссис Нейпир, вздохнув, больше не стала расспрашивать дочь. Но Флоренс разволновалась: раз мама заметила, что с ней что-то не так, может, и мистер Фитцгиббон заметил это? Хотя вряд ли.

Ее подозрения окончательно развеялись, когда на следующее утро он поприветствовал ее с обычной, ничего не значащей любезностью. Просмотрев почту, он отправился в клинику, поскольку утренних посетителей не ожидалось, но перед уходом заглянул в процедурный кабинет, где Флоренс аккуратно складывала накопившееся за неделю белье.

— Я попрошу вас завтра утром быть в операционной. Я отвезу вас ровно к восьми. Завтра я оперирую мисс Макфинн. Надеюсь, вы не забыли, что она хотела вас видеть. Поскольку штатная сестра завтра выходная, это будет очень кстати.

И он ушел прежде, чем она успела что-либо ответить.

— Неплохо для разнообразия, дорогая, — заметила миссис Кин.

Дальше они погрузились в свои обязанности, потом пили кофе и к приходу мистера Фитцгиббона даже успели перекусить сандвичами. Днем было несколько пациентов, двое из них заняли гораздо больше положенного времени, и к пяти часам Флоренс мечтала, чтобы день поскорее закончился. Уже наступал чудесный теплый вечер, но, несмотря на открытые окна, во врачебной консультации было душно. Она завидовала мистеру Фитцгиббону, который, откинувшись в кресле, с серьезным, но непринужденным видом принимал больных. Еще бы ему не работалось, с раздражением подумала Флоренс, если есть девочка на побегушках, вроде нее. Когда последний пациент ушел, Флоренс отнесла врачу чай и направилась к двери.