– Конечно, – начальник штаба усмехнулся. – Учитывая его репутацию, это подозрений не вызовет. Только., как бы ему не пришлось ходить снова в лейтенантах

– Если не сковырнем «Водолея», нам всем несладко придется. И Евгений окажется в самом выгодном положении. Он-то молодой, успеет снова до «кап-два» дослужиться… правда, не больше и где-нибудь в береговой охране на Симушире. А вот нам с тобой, Ваня, мгновенная пенсия светит. И это в лучшем случае.

– Справимся, – уверенно проронил начштаба. – Профессионалы мы или матросы-срочники?

Их разговор прервало появление дежурного.

– Разрешите? Товарищ командир, там два генерала прибыли и какие-то гражданские. КПП уже проехали, сейчас здесь будут.

– Как на КПП представились?

– Один генерал из Генштаба, второй – из сухопутного округа, предписание показали. А гражданские вроде бы с ними.

– Странно, – Кулик взглянул на НШ. – Пахомов по телефону ни слова не сказал. Давай, Константиныч, поспеши. Как договорились. А я пока встречу эту внезапную инспекцию. И не сидится же людям на месте в такую собачью погоду!

– Конец связи, – Гордиенко положил трубку приемопередатчика и развернул машину.

Запасная база, на которую приказал ехать начальник штаба, располагалась среди поросших густыми лесами сопок. Нормальных дорог там не было даже в нормальную погоду, а теперь-то… видимо, все же не зря в багажном отделении лежала резиновая лодка с небольшим, но сильным моторчиком.

Опасения оправдались даже быстрее, чем Гордиенко ожидал. Под колесами машины только начали отстукивать ритм, похожий на железнодорожный, бетонные плиты заброшенной военной дороги, а впереди уже показалось бескрайнее пресное море. Оно разливалось между деревьями и укрывало «бетонку» метровым слоем воды. Евгений сверился с картой. До старой базы ракетчиков оставалось еще десять километров.

Гордиенко остановил машину, спрыгнул в глубокую лужу и открыл багажник. Надуть лодку было делом нескольких секунд. Зашипел баллон со сжатым воздухом, и из небольшого, аккуратно сложенного свертка сформировалось двухместное суденышко с упругими округлыми бортами Евгений зафиксировал на корме складное крепление и навесил мотор. Можно было отправляться в дальнейший путь. Снова забравшись в машину, он отстегнул Татьянин ремень безопасности, снял с ее сиденья подголовник и откинул спинку. Неизвестно, что подумала, оказавшись в горизонтальном положении, пленница, но, как только выдалась возможность, она ухитрилась укусить Гордиенко за руку. Евгению пришлось решить заодно и эту проблему Он порылся в «бардачке» и нашел там моток широкого «скотча». Заклеив Тане рот и связав ноги, он открыл заднюю дверцу и, не размыкая наручников, за плечи вытянул брыкающуюся девушку на свежий воздух.

– Будешь трепыхаться, всю обмотаю, как мумию, – предупредил он пленницу, укладывая ее на дно лодки. – «Челн утлый», может перевернуться. А со связанными руками-ногами немудрено утонуть даже в этих лужах. Поняла? Я спрашиваю, поняла меня?

Глаз девушки он не видел, но короткий кивок различил. Видимо, затмение у Татьяны в голове было не тотальным, что-то она все-таки соображала.

Евгений забросил в лодку канистру с бензином, непромокаемый мешок со снаряжением и запустил мотор. Работал миниатюрный двигатель почти бесшумно, особенно на фоне ревущего ветра, шума дождя и шелеста листвы. Фонарь на носу лодки был не таким мощным, как фары машины, но позволял хотя бы не врезаться в ближайшие деревья.

Первая миля «сухопутного плавания» прошла неспокойно. Таня снова начала брыкаться и пару раз едва не вывалилась за борт. Гордиенко одновременно придерживал рукоятку мотора и, без устали работая ручным насосом, выкачивал из лодки дождевую воду. То есть обе руки у него были заняты и придерживать пленницу ему приходилось ногой. Очень скоро он почти выбился из сил.

– Если не прекратишь брыкаться, я тебе так врежу, на сутки отключишься! – рявкнул он.

Угроза подействовала. Таня замерла и приподняла голову, словно к чему-то прислушиваясь. Это Евгения насторожило. Он заглушил мотор и оглянулся. Где-то вдалеке едва различимо сквозь шум дождя и ветра гудели мощные моторы. Гордиенко даже показалось, что он видит светлячки прожекторов. Свои это или погоня, лучше было не выяснять. Он снова завел двигатель и выжал из него все, что возможно.

Рискованный слалом между деревьями и плавающими повсюду корягами закончился километра через два. Бетонная дорога вынырнула из-под слоя грязной воды и пошла вверх. Дальше предстояло идти пешком. Евгений развязал пленнице ноги и подтолкнул ее вперед.

– Шагай!

Таня тут же пнула его в голень, а затем, с разворота, попыталась ударить ногой в живот. Гордиенко ушел от удара и сделал ей подсечку. Девушка растянулась в грязи и застонала. Он помог ей сесть. Упала она не слишком удачно: спиной и затылком прямо на ствол поваленного дерева. Офицер ощупал ее голову. Пальцы стали липкими. Когда Гордиенко коснулся обширной ссадины, Таня вскрикнула. Если бы не волосы, собранные на затылке в «хвост», могло быть и хуже.

– Допрыгалась, валькирия? – Евгений поднял девушку на ноги. – Не шатает?

Она дернулась и зашагала вперед. Ее конвоира это вполне устраивало.

Примерно через полчаса трудного марша в гору он снова услышал позади подозрительные звуки и рассмотрел теперь уже отчетливые блики множества фонарей. Это точно была погоня, и отставала она всего лишь на двести-триста метров.

Гордиенко попытался сориентироваться на местности, но в кромешной темноте это было почти невозможно. Оставалось положиться на чутье. Он схватил Таню за плечо и потянул в глубь леса.