ния? Где ты наводил справки? Цожет.я и совершил неболь

шие глупости в свое время. Но разве теперь моя жизнь не

чиста?

Он казался искренне рассерженным. Он ходил вокруг кресла, в котором сидел Вержа.

Я хочу забыть этот разговор. Будем считать, что у тебя

плохое настроение из-за неприятностей, которые тебе хотят

устроить. Ты их не заслуживаешь. Я никому не расскажу об

этом. Ты отдаешь себе отчет, что ты мне предлагаешь?

Да, — ответил Вержа.

И это не провокация?

Не провокация.

— Вержа, давай поставим вещи на свои места. Благодаря

этой пивной я честно и вполне достаточно зарабатываю на

жизнь. Все, в чем меня могут упрекнуть на сегодняшний день,

этов старапии платить как можно меньше налогов. Видишь,

каким я стал почтенным гражданином. Не понимаю и не хочу

понимать, почему ты пришел ко мне с'этой сумасшедшей за

теей. С тысяча девятьсот сорок четвертого года я ни у кого

не отбирал деньги силой. Не представляю, как бы я взялся

за такое. У меня нет пи людей, пи инструмента. Я не бандит

и никогда им не был. Я часто дрался, но за других, за армию,

я хочу сказать. И у меня, говорили, неплохо получалось.

Он показал две ленточки у себя в петлице, скромные, но хорошо заметные: зеленая и желтая за войну в Индокитае.

Я не хочу все это испортить, — сказал он.

Ты ничего не испортишь.

Не настаивай, — сказал Альже твердо. — Забудем это и

пойдем выпьем стаканчик. Тебе оп необходим.

Вержа не шелохнулся.

— Отличная у тебя получилась запись, — произнес он. —

Ты восхитителен в своей честности.

Альже подошел к бюро и быстро провел рукой под краем стола.

Извини меня за предосторожности, — сказал он с иро

нией. — В течение двадцати лет стараются меня уничтожить,

Я знаю почти все хитрости. Но все время появляются новые.

В конце концов я не уверен, что ты не собираешься пожерт

вовать моей головой, чтобы заслужить прощение.

Я не позволил бы тебе разыгрывать этот спектакль, пре

красно зная, что работают три магнитофона.

Браво за точную цифру, — не скрывая иронии, похва

лил Альже. ч

Он сел и приказал Вержа:

Раздевайся.

У меня нет микрофона в трусах!

Возможно. По предпочитаю убедиться в этом сам.

Деловые разговоры приобретают с тобой живописный

оборот!

Выражение разочарования промелькнуло в глазах Альже:

70

— Знаю, я выгляжу так же смешно, как малое дитя, загля

дывающее под кровать, прежде чем лечь спать. Но ты не мо-;

зкешь себе представить, сколько раз за двадцать пять лет над

моей предосторожностью смеялись приятели. Однако они все

сейчас на кладбище или в тюрьме. А я нет.

Он протянул указательный палец к Вержа и повторил:

— Раздевайся.

Комиссар поднялся и скинул пиджак.

— Двусмысленная ситуация, — сказал он, смеясь.

Он стянул через голову рубашку, расстегнул ремень и вскоре остался совершенно голым. Альже подошел к нему, взял одежду, внимательно ее осмотрел, прощупал подкладку. Он заставил комиссара повернуться, осматривая его с серьезгшм видом.

— Все в порядке, — сказал он.

Пока комиссар одевался, Альже продолжал оправдываться. Затем он подошел к деревянной панели, скрывающей бар, достал бутылку и два стакана.

— Чтобы заслужить прощение, — сказал он.

Они отпили глоток и похвалили напиток.

— Никто не любит работать у себя под боком, — сказал

Альже. — Предполагаю, что оба известных тебе нападения

на почту были совершены приезжими, а не жителями го

рода.

Вержа усмехнулся: .