Я решила, что постою здесь еще минут пять, а затем пойду к гостям. Разыщу Бриджит, и мы выпьем с ней за наш обоюдный проект. Мадемуазель Нево весь вечер должна была находиться в поле зрения своего шефа, поэтому не смогла составить мне компанию на моем невеселом посту, за что заранее извинилась.

Я собралась уходить, но тут услышала знакомый голос у самого уха.

— Ты сегодня выглядишь по-королевски. Одевать тебя — настоящее удовольствие.

Я повернула голову и встретилась взглядом с Владом. Он смотрел на меня с вожделением и одновременно, с насмешкой. Мне снова стало не по себе, как это часто случалось в его присутствии.

— Привет — сказала я, не желая демонстрировать особого восторга, которого, я и в самом деле не испытывала.

— Ты молодец. Все организовано на моем привычном уровне. Я не думал, что ты и вправду так хороша в работе, когда приглашал тебя.

— Так зачем же ты меня позвал? Неужели тебе не с кем было проводить время? В мире полно женщин кроме меня.

Он начинал меня откровенно раздражать.

— Ты не мешаешь мне проводить время с другими женщинами, которых, как ты, правильно подметила, в мире очень много. Ты просто приятное дополнение к моей замечательной коллекции пестрых бабочек. Ты не строишь из себя недотрогу, знаешь свое место, и отлично справляешься со всеми поставленными задачами. Не девушка, а клад.

От услышанного текста меня чуть было не вырвало прямо на мое дорогое платье и его безупречный костюм. Такую откровенную демонстрацию пренебрежения я видела впервые. На меня навалилось ощущение полного бессилия и отчаяния, ведь я не могу ему нахамить или просто послать к чертям. Он — мой работодатель на ближайшие три года и путевка в новую жизнь.

Внезапно, все великолепие окружающей обстановки, которое оставалось таковым, не смотря ни на что, померкло. Я смотрела на разодетых людей и прекрасный замок, на весь праздник с музыкой и удивительно вкусной едой через призму унижения. Отравительное ощущение, хуже не придумаешь. Наверное, нечто подобное испытывают бедняки, заглядывающие через стекло в рестораны. Такое обилие еды, но это все не для тебя.

Этот человек, зачем-то, намеренно заставил меня почувствовать себя не в своей тарелке, вместо того, чтобы похвалить за хорошо проделанную работу. Если он добивался неприязни в свой адрес, то давно преуспел.

Вадим взял меня под руку и повел в гущу гостей. Мне захотелось отдернуть локоть, но я не решилась. Мне все еще слишком нравились тряпки за тысячи Евро и перспектива пробиться в высший свет, и не какой-нибудь, а европейский.

— Смотри, сейчас они все поймут, что ты со мной и начнут тебя замечать. Только не обольщайся, это не надолго.

Он вел меня сквозь толпу ряженных паяцев, которые словно по мановению волшебной палочки резко меня рассмотрели, и стали кивать и улыбаться в знак приветствия. Одна немолодая, но красивая блондинка даже приветливо подмигнула мне. Я подмигнула ей в ответ сразу двумя глазами, одним у меня никогда не получалось. Через пару мгновений, до меня дошло, что женщина, подмигнувшая мне, была Иванной Трамп.

Вадим, не поворачивая головы, продолжал говорить, не столько со мной, сколько вообще говорить, обращаясь в пустоту:

— Да, оно такое, это высшее общество. Пока они не увидят, что эту незнакомку принял кто-то из своих, ни за что головы в ее сторону не повернут. Ладно, пойди, развлекись, поешь чего-нибудь, наверняка с утра крошки во рту не держала.

С этими словами Вадим выпустил мою руку из своей, предварительно зажав в моей кисти маленький целлофановый пакетик. Я рассмотрела "подарок", и ничуть не удивилась. На моей ладони лежала довольно внушительная доза кокаина. Видимо это и было то, что Вадим называл "крошками во рту".

— Скоро я тебя познакомлю кое с кем из гостей, но немного позже. Тебе ведь нужно знать в лицо тех, с кем ты будешь работать.

Я решила, что не стану сегодня злоупотреблять наркотиками и обществом Вадима. Я — взрослый, благоразумный человек, с твердой жизненной позицией и пусть сомнительными, но принципами! Я должна контролировать свои поступки и чувства, отвечать за них, в первую очередь, перед самой собой.

Но, не смотря на громогласный и убедительный внутренний диалог, я не смогла выбросить кокаин. Вместо этого, я бросила его в сумочку, затолкав пакетик под шелковую подкладку с логотипом D&G.

Я подошла к накрытому столу и взяла небольшую тарталетку с икрой и поняла, насколько сильно была голодна. С того момента, как Вадим покинул меня в толпе снобов, я снова стала "невидимой". Со мной никто не заговаривал, меня никто не замечал. Я осмотрелась по сторонам и, наконец, увидела Бриджит. Она стояла возле небольшого старинного столика с китайской вазой, и беседовала с каким-то немолодым господином интеллигентной наружности.

Мне не хотелось прерывать их беседу. Я понимала, что это крайне невежливо, но мое ужасное состояние требовало хоть какого-то дружеского участия, пусть и нецеленаправленного. Присутствие этой женщины, со вчерашнего дня, вносило в мое мироощущение некую фундаментальность, которой, по разным причинам, мне всегда не хватало.