Шрифт:
Наиболее сложная задача ложилась на Раупса: он был просто обязан вызвать Красовского и Мезиса на разговор по душам, высечь искры каких-то чувств на допросах, заставить преступников обнажить нутро, куда зритель мог бы заглянуть, чтобы понять: почему? как? и зачем?
Тут требовалась иная манера обращения с подследственными, набор иных, не вполне стандартных вопросов и кое-какие психологические ходы, способные вывести их на откровенный разговор.
Все это мы коллективно обговорили, записали и пожелали Раупсу как можно крепче позабыть про кинокамеру и сосредоточиться на своей задаче, от которой зависела удача фильма…
И вот пленки и фонограммы привезены в Москву, мы засели за просмотры, прослушивание и обсуждение, как складывать фильм.
На первый взгляд, усилия Раупса увенчались успехом лишь в отношении Мезиса: тот предстал «в разрезе»… Красовского же обнажить не удалось. Он упорно держался раз принятого лицемерно-смиренного тона, то и дело повторял «откровенно говоря», а сам вилял, уклонялся, прямо-таки вьюном вился, чтобы как-нибудь себя обелить. С особой настойчивостью он отрицал преднамеренный, тщательно продуманный характер совершенного преступления.
– Почему жертвой был избран Карпов? – спрашивал, например, Раупс. «Откровенно говоря, – отвечал Красовский, – я не выбирал, даже не задумывался, мне было все равно: Карпов, Иванов или Петров. Возил меня в загс? Не помню, это неважно, мне эта машина была нужна».
Он не задумывался. Куда ж откровенней! Будто не знал, что Инар на редкость мягок и не умеет отказывать! При той репутации, которой Красовский пользовался в парке, далеко не каждый согласился бы тащиться с ним куда-то за город. Не из страха – в голову не пришло бы то, что он замыслил, но просто не стали бы связываться. Как сказал один из шоферов: «Охота была на него любоваться, пассажиров хватает. Да и где ему взять денег на такой конец? Не представляю, зачем Инар поехал!»
Судя по обрывкам дорожной беседы, которые мог припомнить Мезис, Красовский обошел Инара расчетливо и тонко: ему якобы надо повидать тещу и уговорить, чтобы она помирила его с женой. Прекрасно он помнил, кто возил его в загс! И соображал, что, сам счастливый в браке и отцовстве, Инар не ответит отказом на подобную просьбу…
Шаг за шагом Раупс разоблачал лживые утверждения Красовского, но это не приближало того к признанию. Вместо опровергнутой лжи он, смиренно вздыхая, выдвигал новую, и невозможно было добиться от него хоть какого-то искреннего чувства.
Был, в частности, записан на магнитофон голос вдовы Инара Карпова. Ее спросили: нет ли у вас потребности что-то сказать убийцам? Есть? Вот вам микрофон. Минут через пять силы оставили женщину, полились слезы, но то, что она успела сказать, проняло бы любого – страстный, горький и протестующий крик души. Мезис, слушая запись, вздрагивал и закусывал губу. Красовский только потупился, чтобы скрыть скуку в глазах. И в последовавшем затем допросе по-прежнему проскальзывал между пальцев, холодный и бесформенный, как желе. Зато надо было видеть, до чего он всполошился, ознакомясь с постановлением о предъявлении обвинения.
– В чем же вы не признаете себя виновным? – осведомился Раупс.
– Вот что хотел шофера убить… Это – нет!
– А как же иначе вы предполагали действовать?
– Вот, откровенно говоря, видите, тут так было… Конкретного плана, вот именно, не было… Я ехал на дачу, если откровенно уж говорить. Хотели мы, я лично хотел, связать водителя. Но когда Мезис нанес ему удар… то тут уже получилось…
– Связать – и дальше?
– Дальше оставить вместе с Мезисом на даче.
– Ну а потом?
– Потом он должен был уйти.
– И водителя отпустить?
– Ну конечно! Ясное дело!
– Вы говорите, хотели связать его. Веревкой?.. Ладно, допустим. Но у вас веревки не было с собой? Не было! Значит, шофера вы намеревались убить.
– Что вы! Что вы! Ради бога… Что вы, шутите, смеетесь, как говорится?..
– Такое преступление никто не совершает, если знает, что о нем станет быстро известно. Это уже логика.
– Но скрыться… я же принял решение…
– Так для чего тогда вы приготовили заранее орудия убийства? Вилы покупали?
– Ну, это так, на всякий случай инструмент мы заготовили.
– Когда Мезис сел в машину, у него было что-нибудь с собой прихвачено?
– Да, у него в сумке был ломик, а еще были… там если кровь… тряпки.
– Вилы он тоже взял?
– Вилы… у меня были.
– Ясно. В чем вы себя еще не признаете виновным?
– Инкассатора убивать мы не собирались. Вернее, я не собирался убивать. Это он так предложил, а я говорю: это не годится.
– Выходит, инициатором такого плана – убить шофера и инкассатора – был Мезис?