В Новочеркасске подняла голову проденикинская оппозиция. Силы ее оказались велики. Стали собираться съезды партии кадетов, съезды монархистов. Все осуждали Краснова за прошлый союз с немцами. Крупные финансисты открыто побежали с Дона к Деникину. Так, управляющий отделом торговли и промышленности (министр) Донского правительства Лебедев ушел в отставку по болезни и вскоре был зачислен в деникинский административный аппарат. Еще раньше там появился миллионер и видный кадетский лидер из донских казаков Н. Е. Парамонов. Вдохновленный этими событиями, один из руководителей деникинской армии генерал Лукомский грозился свергнуть Краснова через 24 часа после крушения немцев.

Немцы ушли, на горизонте в Черном море показались английские и французские корабли. Деникин, верный этим союзникам России по мировой войне, чувствовал себя хозяином положения.

Чтобы спасти свое пошатнувшееся положение, Краснов начал политический маневр, имеющий целью самому установить контакт со странами Антанты. В сентябре, когда немцы еще господствовали на Украине, представитель Краснова барон Майдель ездил в Румынию и вел переговоры с англо-французским командованием. Но переговоры развития не получили, так как союзники считали Войско Донское «полубольшевистским государством, руководимым немцами».

И все же Краснов не сомневался, что союзники вынуждены будут считаться с Донским войском, контролирующим бОльшую часть Донецкого бассейна и имеющим самые большие среди антибольшевистских государственных образований вооруженные силы. Более того, донской атаман склонен был поторговаться и в первых числах ноября, говоря о возможном приходе союзников, заявил: «Довольно иноземной силы на нашей земле!».

Краснов считал, что после поражения Германии все государственные образования на территории бывшей Российской империи должны участвовать в работе мирной конференции, он предлагал послать на мирные переговоры представителей от Украины, Дона, Кубани, Польши, Добровольческой армии, Белоруссии, Сибири, но не отдельно, а предварительно всем собраться и выделить 2—3 человека. Но прежде надо было решить: монархией или республикой будет Россия? Из каких частей? Каковы границы? Кто поможет освободиться от большевиков: союзники, которые в «неоплатном долгу», поскольку Россия спасла их от разгрома в мировой войне, или центральные державы, которые «заинтересованы больше других»?

Предварительно Краснов высказал «точку зрения Дона» на будущие взаимоотношения с Россией: Всевеликое Войско Донское входит как часть неразрывного целого в будущую Россию (за исключением «Советской»), сохраняет автономию, Войсковой Круг и атамана, внутренние законы устанавливаются Кругом, Дон сохраняет свое войско, вывод которого за пределы Войска области в мирное время будет возможен только с разрешения Круга; оговаривалось, что и Войсковой Круг и отделы ведомств будут зависеть от российских министерств «лишь в известной степени».

Краснов предлагал собраться на предварительную конференцию в Таганроге, прислать по два представителя от Украины, Польши, Прибалтийского края, Финляндии, Белоруссии, Крыма, Кубани, Добровольческой армии, Грузии, Уфимской директории и прочих свободных частей России.

Предложение было послано Деникину, но еще до того, как его получили, деникинское Особое совещание высказалось за единство представительства России на мирной конференции, за исключением большевиков и тех территориальных образований, которые в своих основных принципах расходятся с целями Добровольческой армии, то есть наряду с большевиками отмели Грузию, Крым, Прибалтику и других «националов».

Краснову Деникин ответил корректно, что конференцию предлагает провести в Екатеринодаре, но общее представительство от всех территорий не удастся, надо послать людей, которые были бы известны союзникам и известны в России (союзникам были известны либо царские министры, либо царские генералы). Кроме того, Деникин предлагал Краснову обсудить вопрос об общем командовании. Это должно было стать «первым шагом к собиранию земли русской».

Соглашение достигнуто не было, и к союзникам в Яссы донская и «добровольческая» делегации поехали порознь. Помимо просьбы прислать войска донцы повезли меморандум, что до образования в той или иной форме единой России Войско Донское составляет самостоятельную демократическую республику. Помимо донцов и «добровольцев» Яссы посетил добрый десяток делегаций, и каждая предлагала французам и англичанам поддержку в обмен на признание и военную помощь. Донцы на совещание, которое проводили в Яссах союзники, опоздали, но все-таки встретились с французским генералом Бертелло. Принципиальные вопросы о статусе и признании Войска Донского в Яссах решены не были. Французское командование не имело таких полномочий от своего правительства. Бертелло лишь передал донцам 5,5 тысячи винтовок, 47 пулеметов и 2 млн. патронов.

Главное, что уяснила себе в Яссах донская делегации, была общая позиция Франции. Французы были кровно заинтересованы в восстановлении единой России как будущего союзника против разбитой, но могущей возродиться Германии. Кроме того, Франция была заинтересована в оплате кем-то долгов старого российского правительства, а французы вложили в Россию немало. Кто возьмется отвечать за всю Россию и оплатит все ее старые долги, того Франция и поддержит. Пока что этот неподъемный груз на Юге России брал на себя Деникин.

Позиция Деникина, который выступал от имени всей России, а не от Дона, Кубани или Ставрополья (хотя войска его были именно там), стала решающим фактором. Глава англо-французской миссии генерал Пуль направился к Деникину. Краснов же довольствовался офицерами с миноносцев, вошедших в Азовское море.

По донесению английского капитана Бонда, миссия не входила в его задание, он должен был зайти в Мариуполь и Таганрог и выяснить там ситуацию, но русский адмирал Кононов (сам донской казак) организовал поездку английских и французских офицеров на Дон, чтобы усилить позиции Краснова.