Центр внимания французов отныне переносился на Запад. Огромную роль тут сыграла революция в Венгрии. Большевики отныне рвались на соединение к «красным мадьярам», а французы создавали на их пути барьер.

Оплошностью французов воспользовались англичане. 16 апреля в Екатеринодар к Деникину приехал английский главнокомандующий генерал Мильн. Англо-деникинские отношения были восстановлены.

Деникин в свою очередь воспользовался «благосклонностью» англичан и попытался навести относительный порядок на Кавказе. Большевики в этом регионе пытались найти массовую поддержку и с этой целью передали ингушам четыре терские казачьи станицы, а самих казаков при помощи ингушей выселили. Такую же поддержку они хотели найти у чеченцев, и когда все население Терека, измученное бесконечными набегами и грабежами, хотело объявить чеченцам войну, большевики настояли на мирных переговорах и включили чеченских представителей в местные органы власти. Когда Добровольческая армия выбила большевиков с Северного Кавказа, указанные народы держались по отношению к Деникину настороженно.

Деникин встретился с представителями всех народов Кавказа, на всех таких встречах присутствовали английские высокопоставленные лица. Было разработано и объявлено «Временное положение о гражданском управлении в местностях, находящихся под верховным управлением главного командования вооруженными силами на Юге», закрепившее полную власть верховного деникинского командования, жизнь по законам, изданным до 25 октября 1917 года, казачьи привилегии, главенство православной церкви, русский язык как государственный. У ингушей отобрали захваченные ими у казаков станицы.

Попытки сопротивления вызывали карательные экспедиции. Причем объявлялось, что экспедиция направлена против какого-либо народа в целом. Все конфликты в регионе рассматривались как национальные и выносились на третейский суд, также национальный по своему составу. Так, трения между осетинами и ингушами предлагалось вынести на третейский суд кубанских казаков и кубанских черкесов.

«Горское правительство» разбежалось, в эмиграцию отправился «маджлис», горский парламент. Власть на местах была передана генералам русской службы, но коренной национальности. В Дагестане — генерал Халилов, в Кабарде — Бекович-Черкасский.

Главной задачей оставалась борьба с большевиками в центре России. Иностранные союзники колебались в оказании поддержки, им нужны были заверения в демократизме. 10 (23) апреля 1919 г. Деникин и председатель Особого Совещания Драгомиров обратились к представителям союзников с декларацией, определяющей цели Добровольческой армии. Как признавал Деникин, декларация во многом предназначалась для того, чтобы произвести благоприятное впечатление на английскую рабочую партию (лейбористов). Декларация провозглашала:

1) Уничтожение большевистской анархии и водворение в стране правового порядка.

2) Восстановление могущественной единой и неделимой России.

3) Созыв Народного собрания на основах всеобщего избирательного права.

4) Проведение децентрализации власти путем установления областной автономии и широкого местного самоуправления.

5) Гарантии полной гражданской свободы и свободы вероисповеданий.

6) Немедленный приступ к аграрной реформе для устранения земельной нужды трудящегося населения.

7) Немедленное проведение рабочего законодательства, обеспечивающего трудящиеся классы от эксплуатации их государством и капиталом».

Сам Деникин осознавал, что курс на «Народное собрание» без конкретизации будущей формы правления был вариантом «непредрешенчества», и тем самым «создавался понемногу политический тупик, из которого могли вывести только победы армии». Оппоненты его давали декларации оценку более суровую. «Все эти документы ничего реального не давали, ограничиваясь общими местами... Все это было столь же бесспорно, сколь и неопределенно», — считал барон Врангель.

И все же обещания стали давать плоды. Прошла мобилизация крестьян в Екатеринославской губернии, в Крыму. Мобилизовали офицеров в этих областях (до 43 лет). Немцев-колонистов, известных своей дисциплиной, поставили под ружье почти поголовно, от 18 до 46 лет.

Мобилизация крестьян в Добровольческую армию размывала ее костяк, являвший до этого «сверхчеловеческую доблесть и недосягаемый героизм». Те же последствия (но не так заметные) имела мобилизация учащихся, начавшаяся в конце апреля, и офицеров. Согласно разведсводке советского командования от 26 марта 1919 года, офицерский состав Добровольческой армии по своему качеству и взглядам четко расслоился на три группы: строевое, мобилизованное и штабное офицерство. «Строевыми» называли «старых добровольцев» и считали, что «75 % из них впало в апатию и чувствует себя обреченными», испытывает ненависть к буржуазии, которая гуляет, пьет и спекулирует. Мобилизованное офицерство, отмечалось, боится фронта, «эта группа подвержена панике, страшно боится прихода большевиков». Штабная часть «настроена преимущественно монархически и готова, конечно, воевать до бесконечности. Эта группа вызывает омерзение и озлобление строевого офицерства».

Весной 1919 года «добровольцы», а более широко — Вооруженные Силы Юга России стали главной антибольшевистской силой на Юге. «Конкуренты» из Одессы разбежались. Никакого «русского правительства» кроме Особого Совещания при Деникине в регионе больше не оставалось. Англичане поставили «добровольцам» все необходимое для создания 250-тысячной армии, в дальнейшем они оказывали Деникину и дипломатическую, и чисто военную поддержку, но на открытое признание деникинцев не пошли. Деникин сознавал, что для западных «демократий» надо было, чтобы российские антибольшевистские силы пообещали две вещи: республику и федерацию. «Этих слов мы не сказали», — подвел он итог.