Сир Андре
Шрифт:
В конце концов человек оказался в самом центре кольца. Только тогда он остановился и приветственно помахал рукой:
— Мир вам! Мне нужно поговорить с вашим колдуном!
— Колдун сам решает, когда и с кем ему разговаривать, — ответил десятник и решительно ткнул пальцем в незнакомца.
Командир никогда не понимал желания некоторых воинов племени поиздеваться над жертвой. Если уж решил убить, то убей сразу, не наслаждайся страданиями. Тем более, что бывали случаи, когда пленник начинал вести себя подобно загнанной в угол крысе — нападал сам и, случалось, успевал даже поранить мучителя. Вот и сейчас десятник без лишних разговоров собирался просто исполнить свой долг — нарушителей границ нужно уничтожать…
Стрелы послушно понеслись к жертве, но не долетев каких-то пары шагов, осыпались словно сухие иголки с мёртвой сосны.
— Мне не нужны неприятности, я хочу только поговорить с колдуном, — человек в центре круга с безмятежной улыбкой смотрел командира.
Десятник нахмурился — охо-хо, а незнакомец-то не прост, судя по всему неплохой маг! Ну ничего, и на таких найдётся управа, кара-маули [13] отправили к праотцам немало самоуверенных чародеев. Командир махнул рукой — на этот раз к неизвестному полетела только одна стрела, но какая! "Чёрная молния" — беспощадное жало, заговорённое колдуном как раз для таких случаев, с трудом, но преодолело защиту незнакомца и ударило нарушителя в бедро. Он вскрикнул от боли и беззаботная ухмылка на его лице мгновенно сменилась гримасой ярости.
13
одно из самых опасных кочевых племён степняков. Отличаются особой жестокостью и никогда не берут пленных. Необычайно искусные лучники, наводящие страх на соседей так называемыми "чёрными молниями" — тяжелыми заговорёнными стрелами, которыми поражают противника из специальных двухметровых луков. Даже очень сильные маги не всегда в состоянии справиться с "чёрной молнией".
— Не стоит испытывать моё терпение, воин, — прошипел человек. — Отведи меня к колдуну и я не стану никого убивать!
Десятник изумился — неслыханно, до сих пор никому не удавалось устоять против "чёрной молнии"! Он вновь резко выбросил руку вперёд и к магу полетели уже две колдовские стрелы…
Они ударились о невиданную стену с такой силой, что у командира зазвенело в ушах от ужасающего грохота. Одна из "молний" разлетелась на мелкие щепки, но вторая всё же преодолела защитный барьер и легонько ткнула незнакомца в грудь, не пробив даже плаща! Однако маг пошатнулся, как от сильного толчка — по-видимому, и ему сдерживать атаки приходилось уже на пределе сил. И тут же десятник на собственной шкуре убедился в том, что злить незнакомого сильного чародея чревато, знаете ли.
Горло сдавила могучая мягкая лапа — ни вздохнуть, ни приказа отдать. Собственно, это его и спасло — теряя сознание, десятник попросту свалился с коня и магическая удавка тотчас же ослабла. В туманном мареве полузабытья он наблюдал, как воины неуверенно натягивают луки, а незнакомец медленно разворачивается, чтобы атаковать теперь уже их.
— Стоять… — тихо прохрипел командир, но, хвала предкам, его услышали.
Он тогда и сам не знал, что заставило его прекратить попытки убить пришлого. Наверно, духи предков помогли не упустить свою удачу…
Чужак прожил среди кара-маулей две зимы. Его почти никогда не было видно — всё время он проводил в беседах с колдуном, а иногда они вдвоём надолго исчезали в горах. Весной, когда расстаял снег, а степь зазеленела свежим ковылём и украсилась красными маками, незнакомец ушёл и больше уже не возвращался. А под конец лета хан призвал к себе десятника и отправил сюда, пообещав неслыханную награду…
— Каррр! — над самым ухом оглушительно закричал ворон и командир вскочил на ноги.
Он внимательно осмотрелся — нет, вроде тихо вокруг, да и лошади всё так же спокойно щиплют траву. Десятник укоризненно глянул на косящую хитрющим глазом птицу и коротко бросил своим людям:
— Уходим, к вечеру мы должны быть в горах…
Они успели выбраться к ущелью, в котором начиналась неприметная тропа, ещё до того, как солнце ушло ночевать в земли предков. И это не смотря на то, что пришлось сделать изрядный крюк — колдун под страхом мучительной расправы запретил даже приближаться к скалам к востоку от Заронга. Старый чародей ничего не объяснил, но командир случайно узнал причину — дожидаясь встречи с ханом, он успел подслушать его разговор с колдуном. Где-то в этих местах скрывался искуснейший маг племени, посланный кара-маулями в горы давным-давно, когда тайными стёжками воинов водил ещё прадед прадеда десятника. И тревожить великого волшебника пока что никто не хотел…
Тучи к вечеру рассеялись окончательно. Заставив немного поволноваться жителей Дастарога и прибив пыль на булыжных мостовых улиц мелким дождиком, они уползли на запад, в сторону Заронга, сотрясая воздух раскатами грома и угрожающе сверкая извилистыми стрелами молний. И всё же вокруг чувствовалась какая-то приятная свежесть, как после хорошего летнего ливня. Возможно, иллюзию создвали трепетавшие на ветру листья розалии, успевшие умыться небесной водой и сиявшие теперь в лучах солнца свежей мокрой зеленью.
"Неужели Глан? Невероятно!" — Мадук стоял возле распахнутого окна и смотрел в сторону затихающего за стенами Цитадели невидимого отсюда Города. Магистра сейчас совсем не радовала вечерняя прохлада: пропажа наблюдавшего за Председателем Конвента человека могла означать только одно — Глан каким-то образом связан с недавними тревожными событиями. Маг сердито закусил губу — доказательств никаких, и если дела обстоят действительно так, то справиться с Председателем будет ох, как непросто. Слишком большая власть у того в Дастароге, да и в столице могущественных покровителей хватает — живо на помощь примчатся.