Пенсионер какие-то секунды мешкает исполнить требование, оглядывается в надежде на помощь. Коротышка с собачьим рыком стискивает его руку, охранительно прикрывавшую карман, выхватывает кошелек, и граби­тели быстро отходят, скрываются за углом.

Они входят в дискотеку и топают прямиком в туалет.

Здесь в одной из кабинок торгует розничный прода­вец наркотиков.

Грабители расталкивают небольшую, выстроившуюся к нему очередь.

– Боря! – Высокий протягивает кошелек пенсионера торговцу.

Тот, вынимая содержимое, констатирует:

– Две дозы, – он возвращает пустой кошелек и при­соединяет к нему шприцы разового пользования.

У Бори есть и уколоться, и покурить. Курят в открытую, со шприцами скрываются в кабинах.

Двое подростков выбираются из разгоряченной толпы танцующих и тоже направляются в уборную.

Один из них, видно бывалый, отсчитывает торговцу нужную сумму. Его спутник со жгучим любопытством и опаской следит за происходящим и, когда приятель, засучивая рукав, ныряет в кабину, застревает возле Бори.

– Будешь? – спрашивает тот.

Подросток отрицательно трясет головой.

– Это лучше, чем с девочкой.

– Я вообще уколов боюсь, – смущается подросток.

Торговец покатывается со смеху.

– Тогда покури травку, – подает сигарету.

– Бабок нет.

– Для почину – бесплатно, – и соблазнитель щелка­ет зажигалкой.

Подросток нерешительно затягивается.

Трое молодчиков постарше сушат в стороне руки. Руки крепкие, лица непроницаемые. Чем-то неуловимым напоминают сопровождающих Коваля.

Спокойно надевают повязки дружинников, объявля­ют громко:

– Милиция!

Помещение сразу пустеет.

Торговец лихорадочно спускает что-то в унитаз. Один из молодчиков подпирает плечом дверь, чтобы не поме­шали, другой сорвав задвижку, открывает кабинку с уколовшимся, но видит, что на него можно не обращать внимания.

Принимаются за Борю.

– На кого работаешь?

Боря молчит.

– Он опасается, думает, из милиции.

– Объясни, что мы хорошие люди.

Боря – тощий и расслабленный, потому что сам си­дит на игле, – не сопротивляется, только заслоняет лицо. Его бьют под ребра так, что он переламывается и валится на пол. Поднимают.

– Ну?

Продолжает молчать.

– Не верит, – флегматично замечает молодчик у двери.

Боре добавляют.

– Теперь веришь?

– Не бейте… я даже фамилию не знаю, – задыхаясь, выговаривает он.

– Где товар получаешь?

– На Котельнической… рыбу ловит… зовут дядя Миша, – капитулирует Боря.

– Завтра в восемь подойдешь на то же место с этой сумкой. Будет новый дядя, понял? – Молодчики вручают Боре сумку с распространенной эмблемой авиакомпании и, сдернув красные повязки, исчезают.

Подросток в кабинке обнимает и гладит унитаз, гово­рит ему нежно: «Люся»…»

Стол Знаменского завален папками, он что-то пишет.

– Здравствуйте, товарищ полковник. Старший лейте­нант Курков, – представляется вошедший молодой чело­век. – Направлен к вам.

– А-а, прошу, – указывает Пал Палыч на стул.

Курков садится, снимает фуражку.

– Чему намерены у меня учиться?

– До Академии МВД три года был следователем в области.

– В смысле сами с усами, – хмыкает Пал Палыч. – И как вам меня охарактеризовали?

– Направили. Говорят, вы умеете располагать к себе людей. Говорят, владеете тактикой допроса. И вообще.

– Мало ли что говорят. Старший лейтенант, не при­нимайте на веру чужих высказываний, – Пал Палычу смешна его ершистая поза.

– А вас я сумею расположить?

– Целиком зависит от мастерства.

Не чувствует Курков пиетета к старым кадрам и скры­вает иронию лишь в пределах вежливости.

– Гриша, – говорит Знаменский в переговорное уст­ройство, – кто там у тебя на очереди? – Некоторое время слушает. – А поинтересней нет? Мне надо показа­тельный допрос провести, – он косится на лейтенан­та. – Ну, давай Ивакина.

Кладет трубку и поясняет Куркову:

– Следственно-оперативная группа, которую мне по­ручено возглавлять, собрала разные дела по наркотикам. Сталкивались с наркоманами?

– Лично – нет.

– Схема такая: покупатели, розничные торговцы, оптовики, – Пал Палыч отмеряет в воздухе ладонью как бы ступеньки, – а те получают товар по своим каналам. Ивакин – рядовой потребитель. Полмесяца назад мы аре­стовали его «кормильца» – человека, который снабжал. Надо выяснить, от кого он получает зелье теперь. Тактика допроса будет такая: ни о чем не спрашивать.