— У вас за спиной ресурсы целой Империи, — сказал я.

— Иногда этого недостаточно.

— У СБА наверняка есть информация по Гегемонии, — повторил Джек. — То есть была.

— В тех архивах, которые мы обнаружили, про Кридона ничего не было.

— Кстати, о тех архивах. Как вы их раскопали?

— Случайно наткнулись на местную резиденцию на одной из бывших планет Альянса, — сказал Реннер.

— Как же, случайно.

— Ну, может быть, не совсем случайно, — сказал Реннер. — В данном случае это несущественно.

— Если штаб-квартира на Земле уцелела, там можно узнать куда больше, — сказал Джек.

— Сомневаюсь я, что там что-то уцелело, — сказал Реннер. — Кроме того, Земля теперь находится на территории союзного государства, и я не думаю, что император санкционирует разведывательную операцию в таких сложных обстоятельствах.

— А если составить отряд не из кленнонцев? — предложил Джек. — Я, Алекс, наверняка найдется кто-то еще. Это тоже досужие разговоры, конечно.

— Не в моей власти принимать такие решения.

— Значит, вы являетесь Голосом Императора только тогда, когда нужно отрубить кому-нибудь голову? — осведомился я.

— Нет, — спокойно сказал Реннер. — Но моя юрисдикция имеет свои пределы.

— Кстати, о головах, — сказал Джек. — А обязательно именно так все обставлять?

— Обязательно, — сказал Реннер. — Запись официальной церемонии казни уже отправлена на Кленнон. Такова была воля императора.

— Неужели Визерс ничего не мог предложить?

— Мог, и довольно много. Но император отказался заключать с ним сделку.

— И вы считаете, что это правильно? — спросил я.

— А вы считаете, что нет? Некоторых вещей прощать нельзя. Никому.

— Мне кажется, это сильно зависит от того, что находится на другой чаше весов.

— Гарантированного плана по спасению человечества генерал предложить не смог, если вы об этом, — сказал Реннер. — Все остальное не стоит и обсуждения. Да и цена планов Визерса нам слишком хорошо известна.

— Если бы не древний флот скаари, то все бы получилось так, как он задумывал, — заметил Джек.

— Это был бы совершенно другой разговор, — сказал Реннер. — Но я не уверен, что по итогам этой беседы Визерсу удалось бы сохранить голову на плечах. Миллиарды смертей очень сложно оправдать промежуточными результатами. Я не уверен, что их вообще можно оправдать.

— Вы идеалист, адмирал, — сказал Джек.

Реннер не стал его поправлять. Ему больше нравилось быть адмиралом, а не герцогом.

— Я военный, — ответил он. — При принятии любого решения всегда есть пределы допустимых потерь.

— С Визерсом вы бы не сработались.

— Знаю, — сказал Реннер. — И знаете что, полковник? Меня это не особенно-то и расстраивает.

Весна в этой части Леванта очень приятна.

Сменяя дневное тепло, ночью на кленнонское посольство опустилась приятная прохлада, и можно было сидеть на балконе, курить традиционный местный кальян и любоваться звездным небом.

Увы, только небом тут и можно любоваться. Потому что стоит только опустить взгляд, как на глаза сразу же попадаются фигуры имперских штурмовиков, дежурящих в цветущем внутреннем садике посольства.

Еще пятеро стоят на крыше, целая рота несет службу по периметру. Обстановка в столице неспокойна, служба охраны дипломатической миссии переведена в режим повышенной готовности. А ведь я еще даже не выступил с официальным заявлением, и широким народным массам о появлении нового наследника, занимающего прокленнонскую позицию, ничего не известно.

Что-то будет, когда они узнают.

По информации от посла Брэдшоу, Керим ад-Дин уже третий день пребывает в состоянии тихого бешенства. И это мы еще лицом к лицу не встречались.

Что-то будет, когда мы встретимся.

Реннер отверг предложенный Джеком вариант эффектного появления на политической сцене Леванта, и кленнонцы принялись разыгрывать свои карты медленно и наверняка.

Что-то непременно будет.

Левант, насколько я успел заметить, практически не изменился за те почти два века, что я на нем не был. Впрочем, из окна посольского лимузина, шедшего на предельно допустимой скорости, мне удалось рассмотреть не слишком много подробностей, а в город меня, разумеется, не выпускали.