Когда утром я проснулся, она уже ушла. Я начал разыскивать её, но затем понял, что это бесполезно, и одевшись, вышел из пещеры, чтобы съесть оставленную для меня пищу, и отправился в долгий путь домой, в свой родной город.

По возвращению я пытался занять себя работой, но время текло крайне медленно. Я продолжал думать о неизвестной девушке, мне хотелось узнать, какое у неё лицо, откуда она родом и каким образом колдунья захватила власть над ней. Приближалось время возвращения к горе и я решил спросить обо всём этом Кильду, когда увижу ее.

И вот прибыл вестник и передал мне указания немедленно вернуться. Я поспешил отправиться в Исбос. Судьба меня хранила, мой путь прошел без происшествий, и вскоре я уже взбирался на гору, предвкушая, что сейчас колдунья вручит мне наследника, и я смогу узнать, где найти его мать. Я должен был увидеть её ещё раз, чтобы она вернулась со мной и мы зажили счастливо. И вот я уже у ледника, уже видно пещеру. И я крикнул:

– Эй там, колдунья! Это я, Пандилекс, я пришел забрать то, что мне принадлежит! Появись и выполни свою часть договора.

Из темной пещеры показалась молодая колдунья и указала назад. Ее насмешливый голос ответил:

– Я слышу тебя. Надеюсь, что моя нехитрая услуга удовлетворит тебя. Взгляни, как судьба посмеялась над твоим величием, и вместо одного плода принесла сразу два.

Она пришла в пещеру и вернулась, неся двух крепких младенцев-девочек. Я нетерпеливо их разглядывал и меня переполняла радость, несмотря на то, что родился не мальчик.

– Ухаживай за нами хорошо. В них кровь обоих высокородных родителей. Смотри, как черты их лиц повторяют твои собственные, но они более нежные. Кровь их отца течет в их жилах. Ты доволен?

Она улыбнулась, но что-то в её тоне казалось мне странным, и вместо того, чтобы быть на вышине счастья, я начал беспокоиться. Казалось, что её слова имеют ещё какое-то значение, которое я никак не мог уловить.

– Расскажи мне об их матери, – сказал я уклончиво. – Где её можно найти, и как её имя?

Кильда положила младенцев и вызывающе засмеялась.

– Она вполне удовлетворила тебя, а? О блистательный правитель? Но я сохраню тайну, как и было условлено. Как бы то ни было, она более высокого происхождения, чем ты можешь думать: исполняя со своей стороны условия договора, я представила ей самой дать имена младенцам. Слушай же как их следует назвать.

Она сделала паузу, глядя на меня со значением и дурное предчувствие закралось мне в душу.

– Имя этой девочки – Синдра, а этой Серайнис.

У меня содрогнулось сердце, когда я услышал это. Я сердито шагнул к колдунье.

– Эти имена годились бы для ведьм! Что это значит? Моё потомство не может быть нечистого происхождения. Выходит, что эти младенцы – из лона ведьмы и не могли быть рождены той девушкой. Хватит загадок, и покажи мне моего законного наследника, пока мой меч не поразил тебя и это колдовское отродье!

С этими словами я выхватил меч и замахнулся в подтверждении своей угрозы, но Кильда придвинулась ко мне, положила свою холодную руку на мою, сжимавшую меч и заговорила вкрадчивым голосом:

– Будь осторожен, о, могущественный глупец, и подумай хорошенько, прежде чем убивать их, ведь они – твои собственные дети. Вспомни, я обещала уточнить награду за свою службу. Ты заплатил мне, хотя и не знаешь ещё, чем именно, но в будущем я буду иметь то, что я хотела. Ты снова хотел увидеть её мать. Ну, так слушай внимательно, великий знаток тайн. Имеется одна небольшая заминка, справиться с которой выше твоих сил и мне придется разрешить её для тебя. Твоя партнерша в это творческом акте стоит перед тобой. Это я, Кильда, горная колдунья, чьего тела ты жаждал и чьи силы ты ненавидел. Так знай, высокомерный, ты с готовностью разделил восторги «невинной девушки» желая получить потомство чистой крови – ты не преуспел в этом. В детях есть и моя кровь тоже. В положенный срок твоими землями будет управлять рука колдуньи. Вот моё вознаграждение.

Она вызывающе засмеялась, и смех её эхом отдался в горах. Охваченный гневом, я снова занес над её головой свой тяжелый меч.

– Смелее, Пандилекс, умертви детей, в чьих жилах течет твоя кровь. Помни, что они ещё невинны. Твоим величайшим достижением станет убийство собственных дочерей.

– Этот клинок не для них. Он ищет другую цель, – воскликнул я и ударил так быстро, как только смог. Она начала бормотать защитное заклинание. Но клинок вошел глубоко в её плечо и слова потонули в ужасном крике, когда она падала на край ледника, капельки крови показались на её губах, но и в такой жестокой муке её глаза в злобном проклятии пронзали меня. Ян убил её следующим ударом, а затем я увидел, как поверхность покрытого кровью льда вспенилась и закипела. Труп её медленно опускался в глубину ледника и казалось, что он ещё шевелиться, её широко раскрытые глаза как бы жаждали отмщения. Постепенно её тело скрылось из глаз в темных глубинах, но перед тем как исчезнуть, мне показалось, что чья-то рука схватила его и увлекла в глубину.

С этого времени моё душевное равновесие было нарушено. Я вернулся с близнецами в город и постарался забыть ужасный взгляд на мертвом лице их матери, но годы шли, а воспоминание не тускнело. Близнецы выросли в красивых девушек. Они были очень умны и скоро я заметил, что мои занятия магией с их помощью пошли успешнее. Но как бы то ни было несколько самых могущественных заклинаний я скрыл от них, так как я не хотел, чтобы меня превзошли, пока я был правителем.

Рожденные близнецами, сестры были неодинаковыми по внешности, и в то время, как волосы Синдры были темно-каштановыми, у Серайнис были черные шелковистые волосы и кожа ее была немного темнее. Характеры их тоже незаметно отличались: у Серайнис с ее нежностью было много поклонников, Синдра все свое время же уделяла занятиям магией, и ее манера вести себя была резкой и бескомпромиссной. Когда настало время, многие родовитые женихи изъявили желание взять в жены ту или другую девушку, но несмотря на мои советы девушки не соглашались. Ко мне они проявляли должное уважение, но мне казалось, что им не хватает чувства. Наверное, в этом была моя вина, потому что я не мог смотреть на них без того, чтобы не вспомнить их мать, и меня это больно ранило. Но в отношениях друг с другом, несмотря на разницу в характерах, они выказывали завидную близость, и это было утешением для меня, так как я не мог представить им многого по части отцовской любви.