Английскую военную миссию при Колчаке возглавлял упоминавшийся уже генерал сэр Альфред Нокс, ранее долгое время работавший в России в качестве военного атташе, а во время войны – представителем при Ставке. Нокс хорошо знал Россию, следил за перипетиями политической борьбы в ней, владел русским языком. На него было возложено снабжение колчаковской армии. Он эту работу добросовестно выполнял, к Колчаку относился лояльно, демонстрировал дружеское отношение и сохранил о нем добрые воспоминания. Отражая точку зрения близких к У. Черчиллю военных и политических кругов Великобритании, в одной из своих телеграмм Колчаку (от 10 февраля 1919 г.) Нокс подчеркивал, что его войска «дерутся не только за Россию, но и за весь цивилизованный мир против ужасного большевистского кошмара», и выражал надежду на «спасение России от анархии… пренебрегая атаманством справа и большевизмом слева». [81] (Упоминание Нокса об «атаманстве» не случайно: дикий произвол на местах атаманов и некоторых других наиболее разнузданных представителей колчаковской военщины вызывал порой острое возмущение союзников, особенно американцев).

В ответной телеграмме Колчак, всегда симпатизировавший англичанам, отметил, что Англия дала миру «величайшие образцы государственной мудрости, дисциплины и справедливости» [82] (любопытнейший штрих психологии военного человека! В его понимании справедливость стоит на третьем месте, после дисциплины).

Хорошо знавший Россию и близкий к ее старым правящим кругам, Нокс был убежден в незрелости России для демократии и в необходимости диктатуры. Он и другие члены британской военной миссии сыграли активнейшую роль в поддержке режима Колчака.

Из письма генерала А. Нокса своему американскому коллеге генералу В. Гревсу (март 1919 года):

«Я ни на минуту не допускаю мысли о том, что Колчак является архангелом Гавриилом, но он обладает энергией, патриотизмом и честностью». [83]

Еще более откровенно в этом смысле письмо Нокса У. Черчиллю в январе 1919 года: «Я признаю, что всем сердцем симпатизирую Колчаку… В России не приходится выбирать, и если вы находите честного человека, смелого, как лев, его следует поддерживать, пусть он даже не обладает… мудростью змеи». [84]

Основная помощь союзников белым свелась к снабжению армий А.В. Колчака и А.И. Деникина оружием и обмундированием. Если Красной армии достались огромные запасы со складов и арсеналов бывшей русской армии, то белые были вынуждены прибегать в этом отношении к помощи союзников. Осенью 1919 года все тот же генерал Нокс с полным основанием говорил: «Каждый патрон, выстреленный русским солдатом в течение этого года в большевиков, сделан в Англии английскими рабочими из английского материала и доставлен во Владивосток английскими пароходами». [85]

Получался парадокс: интернационалистское, космополитическое по своим лозунгам советское правительство было вынуждено в тех условиях целиком опираться на собственные силы, в то время как патриотические белые правительства материально зависели от союзных иностранных держав. Отсюда известные иронические куплеты тех лет о Колчаке, подхваченные советской пропагандой: «Погон российский, мундир английский, табак японский, правитель омский...».

Кроме того, был учрежден межсоюзнический комитет по контролю за сибирскими железными дорогами, возглавляемый колчаковским министром путей сообщения Уструговым. Кроме него, в комитет входили представители Англии, Франции, Америки, Японии и Китая. Союзным войскам была поручена охрана Транссибирской магистрали к востоку от Омска и до самого Владивостока и Тихого океана. Но и здесь «помощь» союзников не имела сколько-нибудь существенного влияния: добиться должного порядка на железных дорогах так и не удалось, они были постоянно перегружены, поезда ходили с большими задержками.

Вообще надо отметить, что и на Востоке, и на Юге (см. мемуары генерала А.И. Деникина) англичане вели себя по-джентльменски и помогали белым практически безвозмездно, отдавая ненужные им самим излишки оружия и снаряжения, оставшегося после мировой войны (таких излишков скопилось на сумму 20 миллионов фунтов стерлингов). Во многом это объяснялось позицией сэра Уинстона Черчилля, в то время военного министра Англии. Понимая, какую опасность большевизм может представлять в будущем для западной цивилизации, Черчилль был наиболее последовательным поборником помощи белым среди западных лидеров и проявлял в этом отношении большую активность. В мае 1919 года Колчак направил Черчиллю телеграмму с выражением персональной благодарности за его деятельность. Благодаря его усилиям, Англия до сентября 1919 года истратила на помощь белым (включая интервенцию на Севере) 60 миллионов фунтов стерлингов – больше, чем остальные союзники, вместе взятые.

И дело здесь не только в конкретной политической выгоде. Черчилль, будучи прагматиком в политике, в своих мемуарах умел воздать должное по заслугам и врагам, и друзьям. Известно, как высоко оценил он впоследствии И.В. Сталина, хотя смертельно ненавидел коммунизм и после временного вынужденного союза с СССР возобновил непримиримую борьбу с ним, как только был повержен общий враг – Гитлер. Но если Сталин был для него лишь уважаемым противником, то дореволюционная Россия и Белое движение были ему искренне симпатичны. Недаром последний том своих воспоминаний о Первой мировой войне он посвятил «нашим верным союзникам и товарищам – воинам русской императорской армии». И в этих воспоминаниях, уже не скованный никакими соображениями политической выгоды, он добрым словом помянул не только Колчака и Деникина, но и Николая Второго.

Под стать Черчиллю были и представители британских военных миссий при правительствах Колчака и Деникина. Так, офицер британской миссии при Колчаке и его горячий сторонник полковник Джон Уорд – сам выходец из рабочих, состоявший в тред-юнионе и бывший членом парламента от партии лейбористов – писал в английский парламент, что «британское рабочее движение… сделает ошибку всей жизни», если выразит солидарность с большевиками, которых он именует «сверхчеловеческими чудовищами», и что британская демократия совершит преступление, если откажет в помощи белым. [86] Уорд ездил по городам Сибири и выступал перед русскими рабочими и пленными красноармейцами с лекциями о британских профсоюзах и о положении рабочего класса в Англии, пропагандируя мирные методы экономической борьбы за улучшение своего быта. Лекции имели успех, а Колчак «с громаднейшим удовольствием» благодарил англичан за проявленную инициативу (поскольку с пропагандистами у него было, что называется, «туго»).