Он — проводник, караванщик, служащий Высшим силам. Но человечеству грозит смертельная угроза. При полном попустительстве властей начинается полномасштабное вторжение жителей иных миров, и Проводник вынужден объединиться со слугами Древних богов, для того чтобы добыть ключ, закрывающий порталы между мирами, и спасти мир людей. Но смогут ли Проводник и его товарищи противостоять международному заговору?
Глава 1
АМОРФЫ
Осторожно выудив из внутреннего кармана плаща пластиковую бутылку пепси, я мысленно позвал:
— Тогот?
— Ну? — в голосе демона прозвучали нотки натуженного упрямства. Обычно он так отвечал, когда не хотел ни видеть, ни слышать меня.
— Что «ну» — баранки гну?.. Не «нукай», не запряг, — обозлился я. — Ты меня втянул, так хоть помогай. Что думаешь, я заклятие греческого огня наизусть помню?
— Надо лучше учиться, — в голосе Тогота было столько издевки, что я тут же пожалел, что обратился к нему за помощью. — Надо внимательно слушать меня, а не ворон считать… — Всё, завелся. До чего же мерзкая тварь. Всегда выберет самый неподходящий момент для нотаций. И это, несмотря на то что год назад мы с ним договорились: тому, кто старое помянет, — глаз вон. В прямом смысле. Помянул единожды — стал одноглазым, дважды помянул — и вовсе без глаз остался. — Так что запали палец, и повторяй за мной…
Я так и сделал.
Щелчок, — и мой указательный палец запылал, словно свечка. А я тем временем, бормоча себе под нос абракадабру, стал выводить горящим пальцем на пластиковой бутыли колдовские символы. Самое сложное во всем этом — холодное пламя. Точнее сказать, не совсем холодное, а как раз такое, чтобы бутылка не лопнула, и в то же время, чтобы пластик от тепла чуть выгнулся, приняв колдовской знак. Всего знаков было пять: «Древность», «Огонь», «Сера», «Вязкость», «Смерть». Последний знак с трудом дался мне. Выводя двойной завиток, я с ужасом почувствовал, как бутыль, переполненная смертоносной жидкостью, которая совсем недавно была обычной газировкой, вот-вот рванет у меня в руках.
Но прежде чем зашвырнуть в дверной проем смертоносную «гранату», я поднял взгляд на ребят Мясника, столпившихся по другую сторону дверного проема. Сделал предостерегающий жест, мол, подождите.
И потом… Нет, я не швырнул, катнул бутылку по полу в дверной проем. И покатилась она, родимая. Потом я вновь поднял взгляд на боевиков. Те смотрели на меня как на ненормального. Нашел время бутылочки по полу катать. Смотрели, пока не рвануло. А рвануло сильно… скажем так — «не по-детски рвануло». Наверное, во всем квартале стекла по вылетали.
Теперь нужно было действовать быстро. У нас в запасе оставалось всего минут пятнадцать, чтобы зачистить этаж, отыскать «дверь», закрыть ее, и пять минут, чтобы смыться. Потому что потом сюда прикатит ОМОН или какой-нибудь правоохранительный «Беркут». Нет, при желании я с ними справлюсь. Естественно, если Тогот не заупрямится. Только вот какой смысл воевать с «хорошими» парнями.
Пока я стоял и, витая в облаках, бормотал заклятие неуязвимости, парни Мясника один за другим проскакивали мимо. Все как на подбор — усатые качки кавказской национальности. «Интересно, где он берет таких мордоворотов», — подумал я и тут же получил ответ:
— На горных отрогах Кавказа, левее бачка унитаза, — в этот раз «голос» Тогота звучал бодрее. Вроде бы мой покемон начал приходить в себя. — Самому проснуться не мешает, — продолжал мой демон. — Давай двигай. Мясник тебя в помощники звал, а не в зрители.
— Тебе там хорошо, под телевизором. Сидишь, мультики смотришь и командуешь…
— Шагом марш вперед… Разговорчики. — И чуть смягчившись: — Я, между прочим, из-за вашей байды сто третью серию «Сайлор Мун» пропускаю.
— На DVD досмотришь.
— А реклама?
Нет, Тогот меня в самом деле порой поражает. Вы видели когда-нибудь демона, «подсевшего» на анимэ-сериалы для десятилетних девочек?
— А ты хочешь, чтобы я подсел на немецкое садо-мазо для мальчиков? — прорычал демон. — Хватит …ней заниматься. Марш, марш вперед, рабочий народ!
— А за «народ» ответишь! — Только фиг он ответит, морковка с ушами. Не помню, чтобы хоть раз мне удалось прижать Тогота.
Мне ничего не оставалось, как нырнуть в дверной проем следом за боевиками Мясника.
Пара шагов, и я очутился в коридоре — обычном коридоре советской общаги: справа — ряд выбитых окон, слева — ряд дверей. Зеленая краска на стенах почернела от взрыва, старый паркет вздыбился. Вдоль пола ползла поземка черного дыма, из которой поднималось несколько куч обгорелой слизи — пришельцы, чтоб их. Хотя теперь ближайшие полчаса ни один из них в коридор не сунется.
Пока я топтался на месте, боевики перекрыли коридор, а трое взломали ближайшую из дверей.