Шрифт:
Через 10 минут в дверь вваливается Юка. У нее каштановые волосы, внушительный бюст и широченная улыбка. Английские слова она точно берет из воздуха и нанизывает одно на другое, как экзотические бусины. Меня тут же заключают в медвежьи объятия, и я таю, как сосулька в августовский день.
«Все хорошо?» — спрашивает Юка.
Не просто хорошо. Все замечательно!
Наш ужин — настоящий деревенский пир. Мясо, капуста и грибы готовятся прямо на столе, в большом котле. Маринованные овощи, (ферментированный кальмар, засахаренные каштаны — все домашнее, приготовлено на чьей-то кухне). И мои любимые липкие вареные сверчки: их тушат в соевом соусе с сахаром и саке и подают холодными, с пивом. Чем использовать пестициды, японцы попросту едят вредителей.
За ужином знакомлюсь с семьей Юка. У Ясунори своя фирма по доставке пропана. Его жена Ясуэ на восьмом месяце беременности. Вовремя свадебного путешествия они поднялись на Килиманджаро, потом несколько лет жили в Токио, но решили вернуться в родную деревню и обзавестись семьей. В доме Ясунори и Ясуэ соседствуют на первый взгляд несовместимые вещи: полы, устеленные татами, старая черепичная крыша и кухня, напичканная современной техникой, дисковый телефон и телевизор с экраном 46 дюймов, домашний кинотеатр и туалет — яма, вырытая в земле.
Гаку-профессиональный плотник, увлекается скалолазанием. Ито-сан — учитель в средней школе. Юка работает в офисе, а вечером подрабатывает игрой на барабане тайко [43] . Все пальцы у нее в грубых мозолях, как подошвы борца сумо.
Родные Юка просят рассказать о моей жизни в Фудзисаве и приемной семье. Я довольно подробно описываю Гэндзи, его хорошие манеры, мастерство дзюдоиста и удивительные познания в области японской культуры и истории.
43
Традиционный японский большой барабан, обтянутый коровьей шкурой.
«А твоя „сестричка"?» — Юка так и сияет.
«На тебя она не похожа».
В ее глазах появляются озорные огоньки. «А хозяйка?»
Я долго молчу. «Очень мило с ее стороны разрешить мне жить в ее доме».
Юка смеется. «А ведь я звонила Юкико-сан, пока ты была с ямабуси. — Она картинно вздрагивает. — Брррр. Да она просто цербер».
Я нехотя признаюсь, что моя «приемная мама», пожалуй, не в восторге от некоторых черт моего характера.
«Например?»
Я пожимаю плечами, но Юка так легко не отстает. Игнорируя мои попытки сменить тему, она как клещами вытягивает из меня всю правду. И вот я уже глотаю слезы и пытаюсь объяснить этим совершенно незнакомым людям, как испортились мои отношения с приемной семьей. Наконец договорив, поднимаю глаза и вижу, что моя веселая подруга беспокойно хмурится.
«Карин, ты должна переехать к нам и жить здесь. Мы найдем тебе место».
Все согласно кивают. Я же просто поражена. Уехать из Фудзисавы? Покинуть прекрасный дом, где всегда стоит идеальный порядок, но где я вечно попадаю впросак? Через 30 секунд я уже готова собирать вещи. Хотя если подумать… Скоро зима, а Огуни на 5 месяцев в году заносит снегом. Это будет конец моего фильма.
«Оставайся здесь сколько захочешь», — решительно заявляет Юка и наливает всем еще саке.
Я лихорадочно размышляю. Танака на 3 недели уехали в Европу. У меня еще полно времени на раздумья.
Засыпаю под хриплый смех своих хозяев: они пьют за первый урожай этого сезона и спорят о бейсбольных командах. Горит яркий свет, в комнате шумно, а подушка жесткая, как кирпич. Но сегодня ночью впервые со дня приезда в Японию я сплю спокойно.
Дни проносятся калейдоскопом, и я успеваю перезнакомиться со всеми друзьями и приятелями Юка.
Ватанабе-сан занимается сельским хозяйством. Он выращивает помидоры, грибы и другие овощи в маленьких и длинных пластиковых теплицах, которые, как толстые гусеницы, расползлись по всему полю. Ватанабе использует современные удобрения и пестициды, чтобы собрать по максимуму с каждого дюйма бережно обработанной земли.
«Пятьдесят лет назад, — рассказывает он за чашкой зеленого чая с сахарными пирожками, — более половины японцев были заняты в сельском хозяйстве. Сегодня фермеров осталось всего три процента».
После войны Япония направила все ресурсы на модернизацию производства и экспорт. О сельском хозяйстве попросту забыли. Наконец правительство вспомнило о фермерах и выделило им субсидии, чтобы уберечь от разорения. Были установлены фиксированные тарифы, чтобы ограничить конкуренцию со стороны других стран. Фермерские хозяйства стали процветать, но со временем их конкурентоспособность упала: сейчас цена на рис в Японии на 600 % превышает цену в США.
«Если тарифы отменят, чем же вы займетесь, чтобы получать прибыль?»
Несколько минут Ватанабе сидит молча. «Надгробными плитами», — наконец отвечает он.
Приготовление гречишной лапши начинается ровно в 8 утра. В большой миске смешивают муку и воду. Повар разминает комковатую смесь толстыми пальцами, пока та не превращается в сухое упругое тесто. Оторвав комок размером с пончик, он раскатывает его простой деревянной скалкой. Пончик принимает форму блюдца и становится похож на лепешку для пиццы. Повар швыряет тесто о стол, скручивает его и раскатывает по поверхности. Через 10 минут образуется 3-футовый блинчик идеальной формы толщиной с кредитную карту. Повар продолжает бить тесто о стол, потом достает нож и нарезает круг на полоски толщиной 2 мм — ни больше ни меньше. Взвесив каждую порцию на ладони, он сворачивает ее красивой восьмеркой и откладывает в сторону для варки. Спустя 3 часа 35 порций лапши готовы.