– Чем вообще объяснить такой феномен? – спросил Динга, посматривая искоса на задумавшуюся над чем-то Вин.

– Вопрос для специалиста-планетолога. Может быть, что-то вроде локального парникового эффекта или вулканический подогрев… Не представляю, как такое могло получиться.

«Котенок» впереди с трудом прокладывал дорогу, оставляя за собой полосу перемолотых в шепки деревьев. Выжигать их огнеметом не получалось, перекрученные ветки только корчились в пламени. Иногда несколько минут шли на скорости по ровному сизому мху, но потом опять вставала непроходимая стена спутанных стволов и ветвей. Продираясь через заросли, то и дело спугивали стайки мелких крылатых созданий. Несмотря на просьбы Вин подстрелить хоть пару штук, айгонские «птички» каждый раз успевали упорхнуть. Наконец, уловив в листве очередное пернатое мельканье, Баг выпустил туда очередь из курсового пулемета, после чего, конечно, никаких приемлемых к опознанию образцов найдено не было.

Тогда Вин вытащила контейнер с ящерицей и, разгерметизировав, выпустила Варру на волю. Динга с тайной надеждой ждал, что вараниха тут же и сдохнет, но она чувствовала себя в инопланетной атмосфере вполне уверенно. Медик дала жестом команду и Варра стремительно скрылась среди ветвей. Да, чудеса дрессуры! Почти сразу ящерица вернулась, осторожно держа в пасти невзрачную птаху, выпучившую от ужаса глаз, – увидишь такую на Гиганде и внимания не обратишь. Вин забрала добычу и сунула в мелкоячеистую клетку. А Варра, демонстрируя крайнее беспокойство, вновь тянула куда-то в чащу.

Проехали еще десяток метров, и Баг с ходу едва не расстрелял помятый грязный конус, уютно расположившийся в неглубоком болотце. Лугс долго высматривал с башни, а потом спустился и смело накинул трос с петлей на какую-то загогулину на верхушке. Под счищенной грязью на конусе обнаружились надписи на эсторском. Первый конус, до которого можно было дотронуться, оказался одним из разбившихся имперских зондов.

– Интересно, – проговорил Лугс, оттирая перчатку пучком сорванной травы, – а не могли имперцы пытаться сажать тут до нас не только автоматы, но и пилотируемый корабль.

– Нет! – ответил Динга и тут же прикусил язык, чтобы не добавить: «Мне бы сообщили».

– Это объясняло бы цепочку следов наверху, – продолжал командир. – Корабль терпит аварию и космонавт выбирается пешком. Только непонятно, зачем ему уходить из котловины? Здесь, по крайней мере, больше шансов выжить.

– А может, он встретил здесь такое, после чего наверху ему показалось безопасней? – усмехнулся Динга.

Лугс внимательно посмотрел на островитянина и направился обратно к бронеходу.

* * *

Набившиеся между траками гусениц переломанные ветки, в конце концов, заставили «Котенка» остановиться. Баг, вооружившись топором, лихо принялся очищать бронеход от древесного мусора. Динга в свою очередь занялся «Дикобразом». Хотя фургон шел вторым, его незащищенные броней борта сильно пострадали от бурелома, в двух местах обшивка была почти пробита. Бортинженер продемонстрировал повреждения командиру, и тот согласился, что дальше пробиваться через чащобу с фургоном невозможно. «Дикобраз» следовало оставить на стационарной базе, откуда делать вылазки на бронеходе.

Под лагерь выбрали подвернувшееся рядом маленькое плоскогорье. Растущий на нем колючий кустарник сгребли к краям заградительным валом, а оставшийся выжгли напалмом. Получилась вполне приличная позиция. В случае необходимости здесь можно было отсидеться, особенно при поддержке бронехода, для которого выкопали капонир у единственного приличного подъема. Однако «Котенок» должен был в скорости отбыть для дальнейшего поиска посадочной площадки, а на «Дикобраз» с одной пулеметной турелью надежды, говоря честно, было мало. Об этом Динге сообщил Баг, торопясь дать несколько советов на случай атак превосходящих сил противника. Лугс распорядился регулярно выходить на связь, а в случае чего – сигналить ракетами.

Командир с бортмехаником захлопнули люки, и бронеход резко покатил в лес. Оставшись одни, Динга и Вин занялись обустройством лагеря. По периметру развернули датчики наблюдения, в центре установили надувной жилой шатер-купол и сборный домик биолаборатории. Вин стала приводить в порядок свои образцы, в основном – растительные. Зоологическую коллекцию пока составляли рыбка в банке и птичка в клетке, а также несколько неярких бабочек и кровожадно выглядевших комаров различного калибра.

– Должна констатировать полную правоту моего коллеги с «Сайвы», – нахмурилась Вин. – Мы с ним немного поспорили, когда я была у имперцев, по вопросу однотипности жизни на разных планетах. Так вот, этот ксенобиолог, брат Ригг, попал в самую точку. Практически все найденные мною образцы имеют полные соответствия во флоре и фауне полярной зоны Гиганды. То есть сходные условия существования приводят не просто к сходным, а аналогичным жизненным формам. Это замечательное открытие, но, если честно, мне жаль, что здесь не удастся увидеть каких-то необычных и удивительных существ.

Ничего. Будут еще тебе необычные существа, когда познакомишься с конусами.

Незаметно подкрались сумерки. Островитянин надеялся спокойно переночевать в одиночестве в машине, но биолог, вместо того, чтобы устроиться с удобствами в четырехместном куполе, тоже полезла в «Дикобраз». Возможно, что фургон представлялся ей безопасней надувной палатки.

– Если хотите, я могу ночевать в шатре, чтобы Вам не мешать, заодно посмотрю кое-какие свои материалы, – предложил Вин островитянин.