— Блин, явно дешевый дженерик Брынцалова. Садят на колеса одним стандартом.

Ломки начали уменьшать Алису: к тому времени росту в ней осталось 25 см. Теперь можно было не только пролезть в щелку к солдатам, но и самой вместо вибратора поработать. Если только побрить голову наголо. А вдруг Создателю вздумалось уменьшить ее до яйцеклетки, загнать в матку и сделать аборт? Алиса представила себя на госпитальной помойке в виде абортивного материала и передернула плечиками. Не торопясь, ощупав себя с ног до головы и, убедившись, что все на месте, Алиса ломанулась к щелке. Но — секите фишку — золотая карточка-то осталась на столе! И обиднее всего, сквозь стекло хорошо видна надпись на ней: «VIP-BDSM-club». Поначалу Алиса пыталась взять столик штурмом, забираясь по стеклянной ножке. Но какой-то гаденыш облил их силиконовой смазкой. Поездив до изнеможения, бедняжка села прямо на пол и заплакала.

— Э, подруга, бздеть не будем, надо брать кассу, — сказала Алиса себе на фене.

Алиса вообще давала себе отличные советы. Но все как-то больше на фене, поэтому сама себя не понимала. Она обожала быть двумя людьми сразу. Детишки, тут мораль пойдет — не запивайте барбитураты алкоголем, особенно денатуратом, особенно с утра, после бессонной групповушки/косяка на пустой желудок/недели соскока с опиатов на метадон. А то, как Алиса, в 11 лет будете страдать раздвоением личности.

— Из меня теперь и одной приличной девочки не выйдет!

Тут она заметила, что под столом лежит ларчик, тоже стеклянный. Внутри ларчика обнаружился пирожок с безыскусной надписью «Хавчик».

— Ладно, захаваю, но если наврали, до унитаза не донесу. Разжую, сглотну, а потом сблюю. Если вырасту, заберу золотую карточку, а если уменьшусь… Будь что будет, но из этого борделя надо выбираться.

«Больше или меньше?» — озабоченно повторяла она, откусив кусочек пирожка. Она даже засунула палец в неприличное место, чтобы уследить за превращением. Как-то Л.Кэррол в промежутке между генитальными манипуляциями поведал Алис свое решение системы дифференциальных уравнений пространства-времени Эйнштейна. Кроме жуткой головной боли после этого Алиса запомнила только то, что все относительно. Палец не зажало, из чего Алиса сделала вывод в лучших традициях теории: или она не уменьшается, или уменьшается прямолинейно и равномерно. И спокойно доела пирожок до его конца.

— Чем дальше в лес, тем толще партизаны, — воскликнула Алиса. Она так удивилась, что перешла на родной язык третьего рейха. — Кажется, из меня получается не подзорная труба, а целый прибор ночного видения! Прощайте, кирзовые сапоги! (Это она глянула на свои ноги, которые виднелись далеко внизу) Бедные вы мои ножки, кто теперь будет на вас наматывать портянки?

— Нет, не надо было пиво водярой догонять, говорили же мне, а теперь ноги вообще перестанут слушаться! Я люблю вас! — крикнула она, — а на Новый Год куплю вам черные чулки в сеточку и мазь против грибков. Только как это все организовать? «Наверное, пошлю через «Америкен экспресс», они хоть в жопу доставят вовремя. Мне в жопу не надо, чуть пониже, пусть удивляются! Человек шлет посылку собственным ногам! Адрес типа будет таким:

Москва, Ленинградское шоссе, выезд в Химки, Третья точка от МКАДа. Спросить Алису.

— Ёклмн, что за пургу я несу! — воскликнула Алиса, — там же менты шерстят фей на субботники, что я, рыжая что ли, четыре креста поймать?

И тут же здорово приложилась головой о потолок — ведь ростом она стала больше трех метров. «С таким ростом я живо слиняю с панели на подиум. Что, впрочем, у нас одно и тоже». Тут она вспомнила о золотой карточке, зацепила ее и ломанулась к дверце. С тем же успехом она могла попытаться пробиться на прием к президенту. А тут еще внутренние органы увеличились непропорционально. Мочевой пузырь остался такого же размера, ято резко не понравилось находившемуся внутри переработанному пиву. Короче, Алиса пeрнуть не успела, как намочила трусы.

— Как тебе не стыдно заниматься уринотерапией! — сказала она себе. — Ты теперь модель! Бросай немедленно это мокрое дело!

Но желудок с наперсток может удержать несколько литров пива только в рекламе. Поэтому вскоре Алиса оказалась в центре солидной лужи желтоватого цвета и соответствующего запаха. А ведь она только начала!

Тут сбоку раздался топоток; Алиса на время прекратила делать мокрое дело — так легко утопить в моче неизвестного гостя. Явился — не запылился — Белый Кролик. Правда, он уже был не Белый, а Черный. А все из-за черной кожаной одежды, проклепанной с ног до головы. Даже на голове у него была черная маска с вырезами для глаз, а на шее — ошейник с колечком. В одной лапке он держал пару черных наручников, в другой — стек:

— Все фиолетово, но вот моя Госпожа! Она же придет в ярость, если я опоздаю! Или это хорошо? Наконец-то уделает меня так, что я словлю сабспейс?

Алисе срочно хотелось в туалет, поэтому она была согласна просить о помощи кого угодно, даже чужого раба. Когда Кролик пробегал мимо, она поймала его за колечко и вежливо начала:

— Ну, ты, козел…

Кролик подскочил, как в жопу трахнутый, выронил наручники и стек и исчез в темноте. Алиса просекла, что Кролик — не козел. Кролик — он… кролик. Наручники и стек она подобрала, и, напевая «Ду хаст» из Рамштайна, начала отбивать такт стеком по ноге.