Казаки выехали из гостеприимного аула на рассвете.

– Не нравится мне это, – пробормотал Грицко, пришпоривая коня и оглядываясь через плечо.

Группа черкесов на вороных жеребцах неторопливо гарцевала метрах в ста за ними.

– Не суетись, – невозмутимо сказал Никола. – Они ведут себя мирно. Провожают.

– Как бы эти провожатые нам головы не посносили, – присоединился к Грицко писарь. – Ты посмотри, как братья Максимку в оборот взяли.

Никола глянул на черкесов, едущих по обе стороны от сына атамана. Исмаил, наклонившись, что-то горячо втолковывал парню. Никола встретился глазами с Грицко и кивнул. Казак еще раз пришпорил, не желающего идти быстро рыжего тяжеловеса, стараясь присоединиться к тройке. Подъезжая, он уловил обрывок разговора.

– Да пойми ты, не нападал я, – черкес ударил себя в грудь.

Его скакун нес хозяина рядом с лошадью Максима, слушаясь не столько поводьев, сколько сильных ног джигита. Максим хмыкнул что-то неразборчивое.

– Ты брат мой по крови. Как я мог на тебя руку поднять?! – не унимался черкес. – Может, показалось тебе?

– Ага, и синяки у него на шее тоже почудились, – вклиниваясь между ними, пробасил Грицко. – Ты лучше скажи, что там твои сородичи делают? – он махнул в сторону гарцующих черкесов.

– Это братья, – хмуро ответил Исмаил. – Они нас до границы провожать будут. Охрана от злых людей.

– До какой еще границы? – спросил Грицко.

– До границы старых владений, – черкес хлестнул коня, вырываясь вперед.

Грицко задумчиво посмотрел на насупившегося Максима. Молодой казак стиснул зубы и тоже стегнул нагайкой коня, догоняя черкеса.

– Я бы никогда так не поступил с братом, – сказал он.

Исмаил повернулся к нему: – Считаешь, что я сделал – убей меня, – произнес он отчаянно.

– Я бы никогда так не поступил с братом, – повторил Максим. – Ты мой брат и я тебе верю. Прости, что плохое подумал.

Они посмотрели друг на друга.

– А ты хорошего коня выбрал, – белозубо улыбнулся черкес. – Но мой лучше. Спорим, я до того леса первым доеду?

– Да ни за что, – Максим сжал пятками ребра коня.

Грицко озадаченно посмотрел на резвящихся парней, вскачь несущихся к перелеску.

– Чисто, дети, – пожал он плечами.

Никола развязал кушак, расстегнул перевязь и распахнул свитку, хлопая себя по карманам.

– Потерял чего? – поинтересовался писарь, расчищающий место для костра.

– Да так, – он вытряхнул подсумок для патронов.

Братья-черкесы внимательно следили за его действиями.

– Никак письмо пропало? – к нему подошел вплотную Грицко, сваливая собранный в лесу сушняк. – Видать, черкешенка увела.

– Забудь про нее, – нахмурился Никола.

– Я то забуду. А токмо одна она ручками тебе под свитку лезла.

Никола бросил сердитый взгляд на Грицко, но промолчал.

– Неужели пакет императорский исчез? – чересчур громко поинтересовался писарь. – Незадача какая. И что же делать будем, господин помощник атаманов?

– До места добираться. – Никола поморщился как от зубной боли. Вытащил карту и подошел к братьям.

– Вы сюда довести сможете?

– Сможем, – кивнул зеленоглазый Исмаил. – И дальше сможем, если надо будет. Поговорить бы. Один на один, – он бросил взгляд в сторону писаря.

Тот достал кресало и теперь внимательно искал подходящие для розжига сухие деревяшки, норовя потоптаться рядом с ними.

– Надо – поговорим, – Никола махнул рукой, приглашая черкеса отойти в сторону.

Никола посмотрел в лесную чащобу потом повернулся к Исмаилу. Они отошли от стоянки метров на двадцать. Но уже отсюда почти не был слышен гул голосов на привале.

– Прокляли вас, говоришь? – Никола задумчиво крутил ус, глядя на парня, – Ты уж извини, не верю я в эти дедовы сказки. Я на службе. И хоть много чертовщины вокруг этого, мое дело маленькое. Я груз на место доставить должен.

– Я только хотел сказать, мы не враги. Помочь вам в наших интересах. Чем меньше людей гибнет, тем быстрее избавимся от проклятия. А что до сказок, – парень встал. Скинул бурку и как был в черкеске и сапогах из тонкой кожи прыгнул через себя назад.

Никола подскочил от неожиданности. Здоровый серо-бурый волчара стоял перед ним тяжело дыша. Из зубастой пасти вывалился розовый язык. Зеленые человеческие глаза в упор смотрели на помощника атамана.

– Теперь веришь? – прорычал волк и снова прыгнул через себя.