— За то, чтобы твой Антон держал тебя так крепко, чтобы ты не смогла убежать!

— Я вам обещаю, Дина, что не дам ей от меня убежать! — сказал Антон, который неслышно подошел к столу.

Он смотрел на Наталью, давая это обещание только ей. И себе.

Подошел Михаил и вручил дамам по букету.

Антон протянул Наталье руку, помогая встать из-за стола, и, не отводя взгляда от Натальиных глаз, объяснил Михаилу с Диной свои действия:

— Простите, но у нас срочное дело, мы вас покидаем, надеюсь, вы скучать не будете!

Антон пытался разбудить Наталью. Он ее целовал, щекотал, стягивал с нее одеяло и уговаривал:

— Ната, нам пора вставать. Давай просыпайся, и завтрак уже ждет, кофе остынет.

— Ринков, отстань, у меня законный отпуск, я его полгода зарабатывала! — ныла Ната.

— Вставай, доспишь в машине, нам в Балаклаву надо ехать.

— На «место преступления»? — уже немного проснувшись, спросила она, гораздо более живо и заинтересованно.

— Не совсем так, но рядом.

— Тогда дал бы бедной девушке ночью выспаться, раз так рано надо вставать! — разрешила себе немного поворчать она.

— Не могу, ты меня слишком сильно возбуждаешь! — И он полез целоваться, но быстренько отодвинул ее от себя и встал с кровати. — Я лучше отойду, а то мы никуда не поедем. Вставай, Ната, или я тебя сейчас в душ отнесу!

— Не надо нести, зачем нести, мы сами дойдем, — ворчала она, но из постели выбралась и, обходя Антона по дуге, пошла в душ.

Антон уверенно, легко и спокойно вел машину. По радио звучала тихая, очень приятная мелодия.

Совсем раннее утро.

Очень яркое, еще не выцветшее от дневного зноя небо почти сливалось с морем. Пейзажи, пролетавшие мимо, были великолепны: горы, подсвеченные рассветным солнцем, сосны, кустарники с яркими желтыми цветами, спускающиеся к самой дороге, серые глыбы скал. И над всем этим плыла музыка!

Наталья почувствовала такое умиротворение, как будто соприкоснулась с чем-то очень высоким, и сердце замирает, останавливается дыхание от единения с этим миром и этой красотой!

Мелодия закончилась, что-то стал говорить диктор, прерывая этот миг.

— Я Дине не позвонила, как она там? — сказала Ната.

— Еще очень рано, она, наверное, спит. Не беспокойся ты, приедем, позвонишь, — ответил Антон. — Скажи-ка лучше мне, о чем это вчера говорил твой друг Сергей?

— Не хочу я об этом! Такая красота вокруг! Смотри! — попыталась она уйти от ответа.

— И все-таки! — настаивал Антон.

— Ты, наверное, был очень хорошим агентом или «шпиеном», как это у вас там называется?

— Не был я ни агентом, ни «шпиеном», я же не разведчик! Я работал в аналитическом отделе. Просто я умный!

— И настойчивый, — добавила она.

— Да. Так что давай рассказывай, о чем речь!

— Да ни о чем интересном. Просто он предлагает мне судиться с бывшим мужем, а я не хочу и не буду!

— Что, собственность не поделили? — продолжал настаивать Антон.

— Ничего мы не делили, — раздраженно ответила Наталья, — я ушла, и все!

— Что значит «ушла, и все»? К кому-то конкретно ушла, к другому мужчине?

— Ни к кому я не уходила, просто ушла, в никуда. Взяла сумку с вещами и ушла. Правда, он дал мне немного денег, чтобы с голоду не померла, и на том спасибо!

— Сколько это «немного»? И что у него осталось?

— У него осталась фирма с миллионными оборотами, квартира, две машины, а «немного» — это на хорошую поездку в Европу. Сережке просто хочется меня защитить, ну и ему кажется, что надо восстановить справедливость.

Наталья немного успокоилась и более сдержанно стала объяснять, все равно ведь не отвертишься от расспросов:

— Мы вместе все строили, с нуля, вернее, с минуса. Оба вложили в эту фирму все, что могли, — он мозги и жгучее желание денег, я связи, стратегию, знания — все остальное. А дальше как обычно — я крутой, все мое, а ты иди попробуй что-то доказать: недвижимость на родителей, машины на родственников записаны. В уставе три учредителя, мифических, тебя там и близко нет, ну все сама знаешь. Конечно, знала. Сама все документы и бухгалтерию вела. Да я и не собиралась что-то там просить или доказывать — просто взяла и ушла! Все, конец истории, это неинтересно!