– Займись чем-нибудь интересным! – советовала Ленка. – Ты – молодая женщина, чего сидеть киснуть в четырех стенах?!

– Ну что мне, в музыкальную школу записаться? – спрашивала с усмешкой Ксения.

– В музыкальную школу – не знаю, а вот на фитнес – вполне подходяще.

– Ты хочешь сказать, что я растолстела?

– Я хочу сказать, что занятия в фитнес-клубах тонизируют и настроение поднимают.

– Что значит «тонизируют», я не понимаю. И зачем искусственно настроение поднимать – честно говоря, тоже. У меня все плохо, а я буду ходить с приподнятым настроением. Как какая-то идиотка.

– Ну давай пройдемся по магазинам. Помнишь, как раньше?

– Чего там делать без копейки? Мне даже на метро зря тратить не хочется.

– Ну я не знаю… Ну познакомься хотя бы с кем-нибудь.

– С кем? – не поняла Ксения. – А… Зачем?

– Для тонуса. Глядишь, появится цель в жизни.

– И что это за цель?

– Любить и быть любимой! – Ленка звонко расхохоталась. – Только не говори, что ты продолжаешь любить мужа. Я все равно в это не поверю.

– Это почему?

– От мужика что должно быть? – спросила Ленка учительским тоном. – Толк!.. Польза должна быть от мужика. Вот что! А от твоего Володечки толк какой? Одни убытки.

– Странно ты рассуждаешь, Лен. Мы с тобой что, содержанки, что ли?

– При чем здесь содержанки?! – завелась Ленка. – Вот представь себе, живут двое – муж с женой, так?

– Ну и что?

– И жена не делает ничего: ни стирает, ни убирает, ни готовит.

– Бывает. Попадаются такие женщины.

– Попадаются!.. Вот видишь, ты же первая осуждаешь таких! А теперь представь: другая пара. Он и она одинаково ходят на работу и зарабатывают примерно одинаково, плюс она стирает, убирает, готовит, рожает детей, де лает с ними уроки и ходит на родительские собрания, а он на досуге ездит на охоту и смотрит телевизор.

– В основном так у всех.

– А ты знаешь, как это называется? Несправедливость! Понятно?

– Почему несправедливость? Так сложилось исторически. Ты что хочешь, чтоб муж у тебя посуду мыл?

– Мы вообще-то посудомоечную машину недавно купили, – заметила Ленка между прочим, – а до этого времени он мыл!.. А что еще с него взять? Денег сумасшедших он не зарабатывает. Так, с голоду не сдохнуть чтоб. Ну, сережки подарит на Восьмое марта… А так-то что? А я должна и на кухне, и в магазин, и с детьми!..

– А сам по себе он, что же, не представляет никакой ценности?

Ленка задумалась.

– Хрен его знает… Иногда с ним прикольно, чего-нибудь вкусного притащит, накроет поляну… А вообще мне давно хочется чего-то такого… – Ленкины серые глазки подернулись таинственной поволокой. – И тебе хочется…

– С чего ты взяла? – перебила Ксения.

– С того!.. Твой – он сейчас где? В бегах? У бабы какой-нибудь задницу греет. – Ленку не смутило, что Ксения попыталась протестовать. – Точно тебе говорю! Он, может, и не любит ее, а отсидеться-то ему надо где-то. А ты что же – не человек?

Ленка была уже не той двухгодичной давности робкой Ленкой. Она ощутила почву под ногами – несмотря ни на что, сумела вписаться в Москве. Чопорные коллеги-редактрисы постепенно признали ее своей. С нелепыми блузками в крупный горох было раз и навсегда покончено. Наставляемый мудрой женой, Мишка тоже не терял времени даром. За отличную учебу в академии, а также за прошлые боевые заслуги страна наградила его трехкомнатной квартирой у станции метро «Бунинская аллея». Так что Ленка была теперь настоящей москвичкой и на равных разговаривала с москвичками. А если эти москвички оказывались ей неравными, то есть, попросту говоря, не догоняли элементарных вещей, она была готова им все объяснить не стесняясь, в простых доступных выражениях.

– Кстати, – вспомнила Ленка, – мне в квартиру надо кое-что посмотреть. Может, в выходные скатаешь со мной в «Вегу»?

– «Вега» эта твоя черт-те где, – апатично заметила Ксения.

Ей не хотелось тащиться в гипермаркет, но и воскресный день в обществе двойняшек, с их болтовней по телефону, музыкой, непрерывными словесными стычками, которые иногда завершались настоящими потасовками, представлялся жутью кошмарной.

– Ну плиз, – попросила вкрадчиво Ленка. – там бесплатный автобус от метро. По обедаем в ресторане. Я угощаю! Ну что, согласна?

– Поехали.

– Мам, ты уходишь? – бормотала Ника наполовину сквозь сон. – Почему так рано?

– Так надо. – Ксения аккуратно прикрывала дверцу платяного шкафа, стараясь окончательно не разбудить дочь.

Ника сладко зевнула в ответ и натянула одеяло повыше. А как еще нормальный человек может отреагировать на вскакивание чуть свет воскресным февральским утром?! И чего это ей не спится?

– Мам, а сколько сейчас время?

– Который час, – машинально поправила Ксения. – Без пятнадцати десять.